По законам ненависти
Шрифт:
По ту сторону моста маячила машина Радко. Сам он сидел внутри, но когда заметил Сергея и Игоря, то выбрался из «мерседеса». Очевидно, вид журналистов произвёл на водителя потрясающее впечатление, потому что он несколько секунд стоял и с испугом смотрел на них, только потом бросился навстречу, чтобы взять одну из сумок.
Футболка Игоря была располосована и обнажала накачанную грудь с уже проступившими синяками. Сергей лишился воротника рубахи, он был, если так можно выразиться, полубос и ковылял при ходьбе, как человек, у которого одна нога заметно короче другой.
– Что с вами стряслось? – спросил Радко.
Комов махнул рукой:
– Долго рассказывать… Но ты правильно сделал, что с нами не поехал.
Французы оставались возле моста до тех пор, пока русские не сели в машину, и не направились в сторону Сербии.
«Самое лучшее, что сейчас может быть, – думал Сергей, – это доехать до гостиницы, собрать вещи, погрузить их в машину и отправиться к венгерской границе, а потом улететь из Будапешта в Москву… – Он чувствовал, что очень устал от этой командировки. – Когда в следующий раз позвонят из редакции и опять попросят съездить в Косово, пошлю всех, кто находится на другом конце провода, на три буквы».
– Косово-Кокосово… – зачем-то сказал Игорь, а потом, обращаясь к Радко, продолжил: – Теперь я очень хорошо понимаю, отчего вы так албанцев не любите. Я их сам не люблю. Готов голыми руками убивать.
Никто ему не ответил, и оператор, немного помолчав, сообщил:
– Самое интересное, что аппаратура во всей этой передряге нисколько не пострадала.
«Нужно придумывать текст сюжета, – думал Комов. – Вот только самое интересное осталось за кадром. Хотя, даже если бы Игорь случайно включил камеру и она записала, как нас тащат в кювет убивать, я бы не стал об этом рассказывать. Надо написать о наших миротворцах, и о том, что албанцы не пускают их в Ораховец…»
Текст долго не получался. Ведь после дневной встречи с российскими солдатами у Сергея появились новые впечатления. Их было слишком много, они были чересчур сильными, и Комов никак не мог от них отделаться…
Болгары тоже наведались в Косовска-Митровицу и нашли там православный храм. Некогда его хотели отреставрировать, но территория, на которой храм находился, теперь контролировалась албанцами. По строительным лесам, как обезьянки, лазили чумазые дети и старательно сбивали старинные фрески железными прутьями со стен. Если фрески находились слишком высоко и прутья до них не дотягивались, дети кидали камни, споря о том, кто разобьет сербскому святому голову, а кто сломает ему руку. К спору своему они относились очень ответственно, злились, когда бросок получался плохим. Богомил рассказывал, что ему в тот момент показалось, если бы перед этими детьми оказался живой, а не нарисованный человек, то они бы спорили с ещё большим воодушевлением, кто первый размозжит ему голову. Он спросил, так ли это у мальчугана, который искал на полу камень поухватистее.
– Конечно! – закивал мальчик. – Я ненавижу сербов! Когда вырасту, вступлю в Армию освобождения Косова и стану боевиком. Пока сербы будут на наших землях жить, я их буду убивать!
Крест с храма сбили. Болгары его так и не нашли, только заметили вмятину на земле на том месте, куда крест упал. От этой вмятины шёл небольшой шрам, а потом, скорее всего, крест погрузили на машину и куда-то увезли. Видимо, на переплавку.
Журналисты сидели в белградском номере Сергея и Игоря за столом, на котором стояла бутылка сливовицы и закуска. Здесь повсюду подавали очень вкусную и здоровую пищу. Комов, не заглядывая в меню ресторана, мог по памяти назвать десяток блюд, таких как плескавица на каймаку, шопски салат и прочие. Сербский язык отдаленно напоминает русский, так что и своими мозгами можно было дойти до того, что мешано мясо – это разные сорта мяса, приготовленные на гриле, а домачий крумпир – картофель по-домашнему.
– Вы, конечно, знаете, – рассказывал Богомил, – что наше правительство хочет, э-э-э, как бы это помягче сказать, интегрироваться в Европу. Но мы этим сюжетом показали, кого натовцы поддерживают, а значит, и наша страна тоже… Мы ведь ничего не придумывали, постановочных кадров не делали, сняли всё как есть. Этот сюжет вообще можно было без моего текста давать. Только подписать картинку: «Разрушение православного храма в Косове». Этого было бы достаточно. Из этих детей хорошие люди уже не вырастут, бандиты из них получатся. К счастью, в редакции ничего приукрашивать не просили…
– Вам-то хорошо, – сказал Сергей, уже рассказавший коллегам о том, что с ними стряслось, – а для нас в Косово съездить, всё равно, что к врагам в тыл попасть.
– Да, – печально согласился Живко. К албанцам журналисты-болгары относились очень плохо.
– Оторвут нам когда-нибудь голову, – мрачно заявил Игорь. – Стволами нужно обзавестись, здесь это не проблема. В случае чего, будет чем защищаться.
– Ты с ума сошел? – спросил Комов. – Нам нельзя быть с оружием.
– Знаю… – скривился оператор, но тут же взорвался: – Значит, если какие-нибудь суки нас, не дай бог, опять поволокут в кусты, снова будем голыми руками отбиваться?
– Лучше их перестрелять, а потом в тюрьму сесть?
– По мне лучше уж в тюряге посидеть, чем на том свете раньше времени оказаться! – озлился Игорь. – Да и с чего ты взял, что нас посадят? Отбрешемся. Дипломаты за нас вступятся.
– За убийство отбрешемся?
– За самооборону.
– Нет! – резко поставил точку в этом споре Комов.
– Тогда в следующий раз сам в Косово поедешь, – пообещал оператор. – Один! Мне моя жизнь ещё дорога.
– А мне, думаешь, не дорога?
– Что-то не видно…
– Ладно, парни, не спорьте, – примирительно заговорил Богомил. – Давайте лучше выпьем за что-нибудь.
– Запросто! – согласился Игорь. – У меня в запасниках помимо тостов за взятие Плевны и оборону Шипки теперь ещё один есть. За наших миротворцев! За их марш-бросок из Боснии!
Глава 12
Арджан Хайдарага. По избранному пути
Арджан удовлетворённо хмыкнул. Да, золотое дно нашёл дядя! Не один рейд с драгоценным грузом совершил уже Хайдарага. Ещё несколько раз ездил с Буджаром, а потом и сам возглавил группу. Эти рейсы приносят прямую пользу. И общему делу, и самому Арджану. Но в последний рейд Эрвин его не отпустил… Интересно, почему? Скоро узнаю.
Однако время, отведённое на перекур, миновало… Пора вставать. А кто это там появился? Кабан? Он и есть. Нужный всё-таки человек Резар. Глуп, конечно, как пробка, зато исполнителен. Вот и сейчас старается изо всех сил – мчится, не разбирая дороги, размахивает ручищами, блажит издалека:
– Господин Хайдарага! Господин Хайдарага! Вас господин Эрвин разыскивает!
Хватит бездельничать, «господин Хайдарага». Похоже, дядя задумал что-то новенькое…
Дорога до селенья, где базировались учекисты, не заняла много времени. Подходя к дому, в котором временно размещался штаб, Арджан обратил внимание на группу обтрёпанных людей. Их охраняли несколько бойцов с автоматами. Это ещё кто?