По законам Вселенной
Шрифт:
«Говори, что с текрами?» – потребовала я, не отводя кинжал от шеи купца.
«Люди умрут в мучениях, если я не помогу», – по-маорски произнёс Чёрный д'хавр, присаживаясь на тахту.
«Что хочешь? Самоцветов? Золота?»
«Дай клятву следовать за мной. Когда освобожу сына, отпущу тебя. Я не желаю зла. Кадаса можешь убить. Я всё сказал».
«Хорошо, я согласна, – ответила я. – Но если ты обманешь меня, я убью тебя!»
Чёрный д'хавр заверил меня, сказав: «Не беспокойся, я никогда не нарушаю своих обещаний».
Фурби застонал, на его губах выступила пена. Я не смогла сдержать слёз, но голос не дрогнул: «Я помогу освободить твоего сына!»
Чёрный д'хавр покачал головой: «Дай клятву повиноваться мне, не пытаться убить себя или убежать».
«Не веришь слову маора?» – я закусила губу.
Незнакомец упрямо качнул головой: «Я не могу рисковать, ведь ты можешь нарушить своё обещание. Речь идёт о жизни моего единственного сына! Мне нужна клятва!»
«Я, Аль–Эрейль, клянусь повиноваться тебе! Я не убегу и не убью себя, пока ты не освободишь сына», – я говорила с трудом, глядя на д'хавра.
«Я, Фарах дер Нардалар Вейсар, принимаю клятву Аль–Эрейль повиноваться мне», – он подошёл к Кадасу и пнул его ногой.
«Я, Кадас, сын Садака из рода Гуреон, слышал клятву Аль–Эрейль».
«Теперь вылечи текров!» – потребовала я.
Чёрный д'хавр достал из складок одежды небольшой кожаный мешочек, вынул щепоть серого порошка, бросил в пустую пиалу и долил воды из чайничка. Большим ножом с широким лезвием разжал зубы Фурби и осторожно влил снадобье. Оно подействовало мгновенно. Старик открыл глаза, попытался встать, но началась обильная рвота. Я кинулась к нему.
«Завтра утром ты одна придёшь сюда», – приказал Фарах и вышел.
Текры пришли в себя. Фурби вяло поинтересовался: «Что со мной произошло?»
«Расстройство желудка. Ты можешь идти? Надо спешить, солнце вот-вот скроется, – уклончиво ответила я и строгим голосом крикнула купцу, который неподвижно сидел в углу комнаты. – Чего расселся? Отвези нас в дом Фурби!»
Кадас тут же вскочил и выбежал из комнаты.
«Как ты можешь приказывать свободному купцу? – изумился текр. «Ну, раз вспомнил о приличиях, значит, тебе лучше. Я теперь многое могу, –я усмехнулась, помогая старику подняться с пола.
«Что с нами произошло?» – спросил Фурби.
«После! Надо поскорее выбраться отсюда».
На улице нас ждала крытая повозка, запряжённая парой лошадей. С каждой минутой мной всё больше овладевал страх. Я, наконец, осознала, что произошло нечто, что отдалит мою встречу с детьми, и подумала: «Как сообщить Таору и Эйо о случившемся? И нужно ли это делать?»
«Я не виноват! Меня заставили, угрожая тем, кто мне дорог! Прошу, не держи зла! Я такая же жертва, как и ты», – сбивчиво говорил Кадас.
«Запомни, лавочник, маор – это не жертва, маор – воин. Духи Гор помогут мне освободить сына д'хавра. А тебе я советую: никогда не вреди маорам».
Мы подъехали к дому Фурби.
«Что с ними?» – взволнованно спросил привратник. «На базаре съели что-то», – успокоила я его.
Рассказав о том, что случилось в лавке Кадаса, я с надеждой посмотрела на текров.
«Коварство д'хавров велико, – Старейшина рода покачал головой. – Фарах умён и опасен! Беги, мы поможем тебе».
«Я дала Клятву маора, и сдержу её!»
«Я обещал проводить тебя домой, но не сдержал слова. Я опозорил свой род», – горестно воскликнул смертельно бледный лекарь.
«Уже ничего не изменить. Но мне будет легче переносить удары судьбы, если приму ситуацию как данность, если приму несвободу как свободу, а испытания как игру! Фурби, иди к маорам и скажи: «Аль–Эрейль вернётся к своим детям!»
«Ты вернёшься?!»
«Вернусь», – уверенно произнесла я.
«Поклянись». – прошептал Фурби.
Я подняла правую руку, прижав другую к груди, и громко сказала: «Текры, призываю вас в свидетели моей Клятвы. Я, Аль–Эрейль, вернусь к своим детям!»
«Аль–Эрейль, мы слышали твою Клятву! Пусть Добрые Духи Умр-ат-Тавил и Каман-Та помогут Аль–Эрейль! Да будет с нами благословение Демиурга Ульгеня!»
Я поклонилась текрам и вышла.
Глава 7. Победить зло
Не зли других и сам не злись,
Мы гости в этом бренном мире.
И, если что не так – смирись!
Будь поумней и улыбнись.
Холодной думай головой.
Ведь в мире всё закономерно:
Зло, излучённое тобой,
К тебе вернется непременно.
Омар Хайям
Вечером воины снова собрались у костра, с одной стороны расположились маоры, а с другой сидели воины племени д`хавров.Алька присела между Фарахом и Правителем маоров. Мужчины смотрели на маорку и молчали. И было в этом молчании что-то согревающее душу.
– Аль-Эрейль, мы ждём продолжения твоего рассказа о том, как ты попала в плен, – сказал Архор, кивнув головой в качестве приветствия.
– Я дала клятву и стала невольницей, я не знала, что меня ждёт, – ответила Алька.
Перед глазами молодой женщины пронеслись печальные события, воспоминания о которых вызвали боль в eё сердце. Альке было грустно осознавать, что вместо того, чтобы вернуться к детям, она отправится в неизвестное место с незнакомыми людьми на неопределенный срок и с неизвестными целями. Она понимала, что не может позволить себе горевать о детях, пока не вернется домой, в её ситуации это было бы непозволительной роскошью; а о детях в её отсутствие позаботятся Эйо и Таор.
– Я сидела у Фурби и думала о том, что появление Чёрного д'хавра было сигналом опасности, который я пропустила. Я говорила себе, что мне следовало немедленно начать действовать, но я потеряла драгоценное время, что сейчас мне нельзя быть слабой! У меня нет на это времени! А на что же я его трачу? Душа Мира говорила мне, что нужно брать, отдавать и приносить счастье другим, чтобы получить золотую крупицу знания.
О ещё я понимала, что если за все злые поступки, совершенные при жизни, придется отвечать после смерти, то следует ценить время, которое нам отведено судьбой. Кажется, Шекспир говорил, что время может идти с кем-то тихо, с кем-то быстро, с кем-то стремительно, а с кем-то стоять на месте. Время –это как банк! Только время нельзя сохранить на будущее. Утром каждый получает от времени-банка кредит на восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд-рублей, а вечером стирается всё, что не было потрачено на благо. Почему люди не ценят единственное, что у них есть – время? Они живут так, будто впереди у них целая вечность!