По законам Вселенной
Шрифт:
Солнце клонилось к закату, и вдруг чёрные скалы вспыхнули малиновым цветом. Появилась ломаная оранжевая линия, словно кто-то освещал путь фонариком. Так эффектно могли идти только Посвящённые маоры.
Приглядевшись, Алька узнала Эрга и Архора, одного Из Трёх Правителей маоров, отца Таора. Она не решилась побежать им навстречу.
Когда маоры подошли к костру, возле которого стояли воины враждебного им племени, бывшие пленники и Алька, которую держал за руку Ратхар, то все услышали властный и резкий голос Архора, Правителя маоров.
– Соголон,
– Соголон, Архор. Соголон, Эрг. А где Таор? Почему его нет с вами? Он не ответил мне, – торопливо говорила Алька.
– Представь нам своих друзей, Аль-Эрейль, – холодно приказал Архор.
Старый Эрг внимательно всматривался в лица четырёх очень худых стариков, приветствовавших маоров почему-то молодыми голосами.
Наступила зловещая тишина. И вдруг Эрг стремительно шагнул и заплакал, обнимая одного из пленников.
– Сынок! Мой мальчик! Риор, что они с тобой сделали! – с болью восклицал старый маор.
– Не плачь, отец. Я вернулся!
Глядя на двух пожилых людей, было трудно поверить, что они не ровесники. Чтобы не смущать их, все удалились за ближайшую скалу.
Алька смотрела на Архора, невозмутимое лицо свекра не располагало к вопросам. Вскоре раздался зов Эрга.
Мужчины расположились у костра. С одной стороны представители племени маоров – Архор, Эрг и Риор, а с другой – д'хавры и укамы. Алька села рядом с Ратхаром.
– Сын, мы хотим услышать, что произошло, – взволнованно сказал Эрг.
Риор скупо и сбивчиво начал рассказ о том, что с ним случилось.
– Вместе с двумя маорами я шёл охранять границу. Но мы попали в засаду и начался бой. Д'хавры победили. Когда я очнулся, на моих ногах были колодки. Так я стал рабом. За попытку побега меня отправили в соляные шахты. Рей помог мне почувствовать себя свободным человеком. Отец, если бы не Аль-Эрейль, мы бы здесь не сидели.
– Аль-Эрейль! Благодарю, ты спасла жизнь моему сыну, – сказал Эрг. Его голос был тих и глух.
– Я рада, что оказалась в нужном месте и в нужное время. Но это Фарах отменил казнь и выкупил их из рабства. А где Таор? Как дочки? Они здоровы?
– Расскажи, что с тобой случилось, Аль-Эрейль, – хриплым голосом приказал Архор, не отвечая на её вопросы.
– Хорошо. Я начну с того момента, когда Эрг разрешил мне сопровождать отряд наших учеников, которые заступали на охрану границы. Во время привала я пошла за водой. Где-то рядом журчал ручеёк. Я поднялась на скалу за водой, но не удержалась и упала в ущелье. Когда я очнулась, моя нога и рука так болели, что я не могла встать. Звала на помощь, – Алька решила сейчас не говорить маорам о Душе Мира, которая спасла ей жизнь. – Мне помогли люди из племени текров. Я попросила их отвезти меня в их город К'сар. Хотела купить дочкам подарки. Но там меня увидел Фарах. Плен, пустыня, Дворец Повелителя д'хавров. Побег. И моя вторая встреча с Ратхаром.
Помнишь, Архор, возле мёртвой криллы (пантеры) я сказала, что убила её. Это была ложь. Криллу убил Ратхар. Я попросила его открыть лицо. Он назвал своё имя и открыл лицо.
– Твои дочери Аль-Дара и Аль-Рада здоровы. Ты сможешь их увидеть. Фарах и его сын подождут тебя здесь. Если Аль-Эрейль захочет вернуться, никто не будет её удерживать.
Ратхар хотел возразить, но отец согласился принять это условие. Укамы попросили разрешения пойти с маорами. Им разрешили, но с условием, что пленники расскажут о себе.
Начал повествование Андрей.
– Три года назад мы, страгглеры: три парня и четыре девушки, вышли из пещеры к озеру. Алька, теперь у неё новое имя – Аль-Эрейль, обиделась и ушла с драконом Сигурдом в горы. Ящер вернулся, в его пасти был рюкзак Альки, и мы поняли, что она погибла. А через несколько дней произошло землетрясение. Вода из озера ушла. Мы чудом спаслись.
В горах мы встретили текров, и они отвели нас в свою страну. В городе я работал на прокладке водопровода, и текры были мной довольны. Но моему успеху не был рад мой друг Вадим. Он продал меня в рабство, подбросив перстень в мой рюкзак. Вадим правильно рассчитал: никто не будет разбираться. Меня обвинили в воровстве, заклеймили и привязали к столбу.
Ночью Павел и Галя освободили меня, нам удалось скрыться. Мы встретили Азима и Сухрима – укамов. Несколько дней шли по пустыне. Галина рожала сына, когда д'хавры пришли в оазис. Пашку не тронули. Увидев клеймо на моем лбу, они избили меня, надели колодки и вместе с двумя укамами отправили в соляные шахты.
– Что стало со страгглерами? – взволнованно спросила Алька.
– Не знаю. Нас привязали к харумам и увели. Не кормили. Воды давали очень мало. Через пять суток, в сумерках, караван подошёл к огромному зеркалу, в котором отражалось небо цвета индиго. На гладкой поверхности соляного озера затопленные зоны перемежались с островками земли. Рядом с нагромождением прямоугольных одинаковых соляных плит остановили харумов.
Возле соляных хижин несколько десятков худых людей со спутанными волосами, подпрыгивая так, что в стороны разлетались брызги рассола, устремились нам навстречу. Началась разгрузка. Я стоял по щиколотку в холодной солёной воде. По примеру других снял кожаную обувь, но тут охранник, угрожая топором, её вырвал. Ко мне подошел Риор и помог встать.
До нашего побега оставалось тридцать шесть караванов. Более тридцати караванов никто не выдерживал. Это и понятно: мы ходили босыми ногами по соляному раствору, ночевали в соляных домах. Ночи были холодные, воздух сухой и прозрачный, сменяемый соляной пылью, от которой воспалялись глаза. Мы спали вповалку, вплотную друг к другу, на соляном полу. Стояла отвратительная вонь от гноящихся ран.
Рей медлил, он с трудом подбирал слова.
И тут, перебивая друг друга, взволнованно заговорили укамы.