По закону – привет почтальону

Мориц Юнна Петровна

ДЕТСКОЕЯ не люблю вас, вы – плохие,На каждом врёте вы шагу,Вращаясь в мусорной стихии,В её питательном кругу.На этой сказочной работе,Сплотясь в могучий коллектив,На понт вы публику берёте,Расцвет помойки раскрутив.И, одиночеством томимы,На ваш помоечный арбузЛетят за славой пилигримы,Как члены – в творческий союз.Они Гомера и ШекспираУже готовы замочить,И людоеда от вампираНельзя в их шайке отличить.И мне ворюги не милее —Они последнее сопрут,Когда, от голода белея,Тут старики и дети мрут.Не я за вашу пью победу,На ваши лавры мне плевать,В другую сторону я еду —И вовсе не преподавать!..

* * *

Не

лезьте в зеркалаОплакивать морщины, —Разденьтесь догола,Целуйте плоть мужчины,Который положивУста на ваши чаши,Прекрасен тем, что жив,Целуя тайны ваши.Божественны права —В любви купаться, в негеЖивого существа,Чьи влажные побегиПитает благодатьВитающего духа!..А счастьем обладатьНельзя, где чувство сухо.Дай Бог на склоне летВам лирикой невиннойПродлить большой секретВ два раза с половиной!Сказать, что это – бред,Нельзя при всём желании…Такой большой секретДля маленькой компании.

* * *

Когда взглянул бы, например, ГомерНа то, что в нём увидели потомки,Свой приспособив хищный глазомер,Чтоб расписать его мозгов потёмки,Цитатами развесить по угламСвоих миров кубических, – тогда быПрозрел он: что за грандиозный хламПлодят (посмертно!) дивные силлабы,Какие тут, ну прямо под рукой,Цветут горации в горшочках и проперции,Настурции, лукреции… КакойРасцвет аграрной и морской коммерции!..Каких вергилиев, катуллов семенаОт населения аптеки принимают,Кладут в коробочки, наклеивают наЛатыни этих специй имена,Потом больные их, конечно, принимаютНаружно, внутренне, сварив и процедив, —Кому питьё, кому натирка и примочка…Весной и осенью бывает рецидив,Но миф поможет из античного горшочка:Одну действительность заменит он другой,Где недействительность воздействует так сильно,Что чаша с ядом топает ногойДокументально, скотски, нагло, стильно. ДЕМОНИЙОбщение с Сократом утомляло,О чём известно из толковых книг.О днях военных вспоминал он мало,Хотя и был, я знаю, фронтовик.Ни для какой блистательной карьерыНе мог от кресла оторвать он зад,Не лез он в политические сферы,И не лобзался с демосом Сократ.Бывало, выйдет босиком пошлятьсяГлухой зимой по улочкам родным,И вдруг – демоний (нам ли удивляться?),Незримость, примагниченная им.И что скрывать?.. Что мог часов по тридцатьСтоять Сократ в плаще на голу плоть,Пока демоний весь не испаритсяИ языки не станут чушь молоть?Блаженный ненавистник беззаконий,Он свято чтил гражданские права,Согласно коим демос и демонийЕго убили волей большинства.Он сделал всё, чтоб жизнь не удлинилась,Он понял всё и смерти захотел.Ещё сменил бы демос гнев на милость, —Но был демоний послан не за тем…

ЛЕНИВЫЕ ЗАПИСКИВ те годы не мчался в Америку только ленивый,Квартиру продав кой-какую и книги пакуя.Россия с её лопухами, полынью, крапивойСебя материла за лень, за породу плохую,За то, что полно ископаемых всякого сорта,Но нету сортира приличного, ассортиментаПродуктов, товаров, услуг, – никакого комфорта,А в странах, войну проигравших, – там всё для клиента!Зачем побеждали фашистов, когда в результатеИх земли цветут и блаженствуют в роскоши всякой,А мы – в дураках, в нищете и готовы к расплатеЗа то, что в других государствах считаемся бякой?..Такие вот мысли простые на ум приходилиПешком, в электричке, в автобусе, в злобной толкучке,И все ненавидели всех, – и в таком крокодилеВарилась душа и ребёнок просился на ручки.Облиться слезами?.. Смешно. Обливалась рекой ледяноюИ с нею в обнимку плыла до поэтского шара,Где мир к человеку повёрнут такой стороною,Что плоского нет ничего, а конец и началоСлились, и в любом они вдохе, и плеске, и слове —Одновременны, повсюдны, слиянны, растворны…Ещё я пила аспирин от сгущения крови,Поскольку табак и бессонница – неблаготворны.

* * *

Прошли века, вещица – антикварна,Она боится солнца и воды.Её создатель кончил дни кошмарно, —Он оторвался от своей среды.Зануда и охотник волочитьсяЗа призраками, – всем он был никто.И только эта дивная вещицаЕго зимою грела, как пальто.Легка, наивна и слегка поддата,Она дошла с ним до такого дна,Что все вещицы продал он когда-то,Все, кроме этой, – вот её цена!..Теперь среда в погоне за жар-птицейЗаплатит после дождика в четвергЛюбую цену, чтоб владеть вещицей,Вложенье сделать в этот феерверк,Который нынче празднует победуЛегенды, чьи дела так хороши,Что сыщики уже идут по следуДругих вещиц, ушедших за гроши.О чём тут речь?.. О вазе, о картине,О манускрипте с Красною строкой?..О том, как слёзы лил щенок на льдине,Вчера прибитой к берегу рекой?..Я разницы не вижу никакой,О том и речь, вселенная туманна,И правду отличает от обманаНе та вещица, что берут рукой.

БАРАБАНЩИКТы – заморский рыжий барабанщикС виноградной зеленью в глазу,По тебе, великий ты обманщик,Здесь роняют многие слезу.Праздник жизни стоит обольщенья,Добровольной сдачи в этот плен,Где министром служит просвещеньяБарабанчик меж твоих колен,Барабан, который просто бочка,Бочка с колотушками – и всё,По слогам читаемая строчка,Рокотного ритма колесо.Наглый, нежный, стонущий, поющий,Ты заводишь публику на визгВ звёздный час, когда кофейной гущейНебеса кипят, и лунный дискПолон сил раскачивать сосуды,Вещества убийственных чудес.Барабанщик, весь ты не отсюда,Но без нас ты – жулик и балбес.Все твои таланты и харизмы —Фокуса оптический обман.Если б не огранка нашей призмы,Бил бы ты, как заяц, в барабан.Только на скрещенье наших граней,Нашей преломляющей среды —Радуга игры на барабане,Все твои ударные труды,Радугой играющая строчка,Радуги небесной колесо…Остальное – это просто бочка,Бочка с колотушками – и всё.Излучайся радугами, странник,В нашей призме ты всегда король.Я-то знаю этот многогранникИ его оптическую роль… ОВЕЧКА ДОЛЛИВот новый Пушкин с новым БлокомВ обнимку с новым ПастернакомИз телеящика глядят.И, новизной кошмарной вея,О бред, одна другой новееТам пять Ахматовых сидят!..Четыре новых Мандельштама —Новей намного Мандельштама,И семь Цветаевых – новей,Чем та единственная… Имя —Чужое! – здесь доят, как вымя.И входит новый Окуджава,По струнам бьёт, как туз червей!..

ДВОЙНОЙ ПОРТРЕТПосредник нужен, чтоб в дерьме он плавал,Сводя концы меж ними и тобой.Ты сам в дерьме утонешь, если дьяволТвоей не занимается судьбой.За труд его, за дьявольский, без лажи,Любые деньги – сущие гроши,Поскольку речь идёт не о продаже,Наоборот, о чистоте души,О выкупе из рабства, о свободе!..Пока твой дьявол плавает в дерьме,Ты в белом весь гуляешь на природе,И – никаких кошмаров на уме.Он в ход пускает дьявольские связиИ в дьявольские шастает места,Он – грязен, ты – цветок в хрустальной вазе,Он – циник, ты – святая простота.Тебя не пустит он в своё болото,И завистью к тебе он не томим.Живи спокойно, ты – его работа,Ты – миф, легенда, созданная им.

ФОНТАН, ДЕТЕЙ ПРИНОСЯЩИЙС этим местом связано поверье,Здесь амурчик с писькой наголо,Он – фонтан, и бронзовые перьяРаспахнули веером крыло.Странницы кладут ему записки,Просят деток и уходят резкоПосле поцелуя в кончик письки,В кончик, зацелованный до блеска.Те записки ветром поднимало,Все они стыдливо лапидарны.Среди них – записочек немало,Где ему премного благодарны.Бьют фонтана дымчатые струи,Ливни льют, снега идут и тают,Здесь и днём и ночью поцелуиКруглый год на крыльях губ летают.Зацелован бронзовый амурчик,Свято место не бывает пусто,Зацелован бронзовый огурчик,Бронзовых кудрей его капуста.