По зверю и птице
Шрифт:
глаз видеть мог. Такая была ширина реки, что
на той стороне дома казались маленькими, как
детские игрушки, а людей едва заметно было;
человек из-за реки ростом не больше муравья
представлялся. По реке бежали вверх и вниз
пароходы и некоторые из них тянули за собой
на канате тяжело нагруженные баржи.
Герасим остановился, слез с тарантаса на
землю, чтобы лошади легче было по тяжелой
дороге итти, посмотрел на реку и громко сказал:
— Здравствуй, Кама — родная река!
Костя тоже соскочил на землю, а дед пока-
зал ему на ту сторону реки и стал объяснять:
— Видишь, на том берегу, куда ни глянь, все
стога, стога по лугам раскинулись, на десятки
верст отсюда тянутся по низовому берегу. Вот
посмотри направо, вон там далеко другая река
виднеется и с Камой сливается. Это — Белая
река. По веснам — продолжал Герасим, — как
разольются Кама да Белая, так тот берег, как
море кажется. Куда ни посмотри, всюду вода,
все луга зальет— потому и луга заливными
называются. Потом, как пойдет вода к лету на
убыль, так обсохнут луга, а в низких-то местах
вода так и за лето не пересохнет- а остается
и небольшие озера образует; таких озер между
Камой и Белой девять или десять насчитать
можно.
— Дедушка, а как же там люди живут, —
спросил Костя, — если там все заливает?
— Люди там и не живут, —объяснил Гера-
сим. — Летом туда народ тысячами собирается
на покосы и живет либо в шалашах, либо в па-
латках, либо деревянные бараки сколачивают.
Потом, как подойдет покосам конец, смечут
люди все сено в стога, а к осени да зимой
к берегам свезут и там особыми машинами прес-
суют и по разным губерниям развозят.
— А где же мы там охотиться будем? —
спросил Костя.
— На этих самых озерах; там наша охота
и есть, над этими озерами уже сотни лет из года
в год и утки, и гуси в теплые края пролетают.
У перелетной птицы эти места — как большой
почтовый тракт; а на этих озерах и гусь, и утка
в пути отдыхают и кормятся. У них здесь дневка,
как на походе бывает. Вот на этих озерах мы
и будем с тобой охотиться.
Вскоре впереди на высоком берегу показа-
лось громадное село. Такого большого села Костя
никогда еще в жизни не видал. Все ему не-
обыкновенным и интересным показалось. Долго
ехали они по селу, наконец, у одной избы
остановились. Там деда Герасима приятель Сергей
Федотыч проживал — тоже седой старик, как
и сам Герасим. Обрадовался Федотыч гостям,
самовар поставил, но не долго они в избе про-
были. Хотелось Герасиму скорее за Каму, на ту
сторону переправиться, чтобы спокойно к ве-
черней заре на охоту до озер добраться.
Через какой-нибудь час времени двинулись
охотники дальше в путь. Сергей Федотыч свою
собаку Норку тоже взял. Съехали по крутой
горе на самый берег Камы, остановили лошадь
и стали ждать перевоза.
— А на чем же мы, дедушка, переедем? —
спросил Костя. — Моста ведь нет?
— Нас пароход перевезет, — объяснил ста-
рик, — видишь у берега пароход стоит, а к нему
сзади на канате привязан плот большой — „ паром"
называется. Вот мы на этот плот телегу с лошадью
поставим и сами тоже на плоту переправимся.
Действительно, вскоре въехали они на плот,
который у берега стоял. Кроме них еще телеги
три, четыре на пароме уместились. Пароходный
гудок пронзительно засвистал, и пароход поплыл
через реку.
Косте все казалось, что их течением вниз
по реке несет; но, видит он, однако, что дале-
кий-то берег все к ним приближается, а Кара-
кулино-село словно от них убегает. Мало-помалу
совсем близко к луговой стороне подошли
и осторожно к берегу пристали.
Лошадь сначала замялась, побоялась в воду
ступить, но дед Герасим ее в поводу с парома
свел, и двинулись охотники к озерам по дороге
среди бесконечных стогов.
— Дедушка, — спросил Костя,— а где же мы
ночевать будем? Ведь по ночам теперь на лугу
холодно.
— Мы сейчас прямо к ночлегу и проедем, —
объяснил Герасим, — ночевать будем у старого
знакомца одного, он не русский, а татарин.
И таким ремеслом занимается, которого ты,
Костя, и не видел.
— Каким таким ремеслом, дедушка?
— Он на реке Белой — „бакенщик", в землянке
у самого берега живет. Домов-то здесь
строить нельзя из-за половодья, так вот все
бакенщики себе у берегов землянки роют
и в землянках лето живут. А когда наступает
зима и замерзает река, они свою работу кон-
чают и на зиму по своим селам разъезжаются.
— Да что это за промысел такой — „бакенщик"? —
спросил Костя.
— Бакенщик — это, как бы тебе сказать: это
будет в роде речного караульщика, что ли. Ведь