По зверю и птице

Хомутов В. А.

пароход или баржа по реке бегут, они в воде

глубоко сидят, им и место нужно глубокое,

чтобы на мель не напороться и судна не повредить —

Так вот по судоходным рекам каждый

год глубину промеряют и по глубине русло определяют.

Промерят и поставят в воде на якорях

на цепи громадные эдакие бочки, которые все

лето на одном месте, как поплавок, держатся.

Это — бакены и есть. Днем глубокое русло по

цвету бочек отличают, потому по

одну руку

бакены белые, а по другую красные. А как

стемнеет, так на бакенах огни зажигают и тоже

так: на красном бакене — красный огонь, а на

белом — белый. Так вот бакенщики по берегу

живут и за бакенами следят. По вечерам на

лодках ездят — огонь на бакенах зажигают,

а поутру опять ездят—огни гасят. Да вот скоро

до бакенщика Хабибуллы Тагирова доедем, там

все сам увидишь. Вон впереди и Белая река

показалась.

Костя посмотрел и увидел, что недалеко

перед ним показалась лента широкой реки;

не такой широкой, как Кама, но все-таки очень

широкой.

Проехали охотники еще около версты и вы-

ехали к самому берегу.

Действительно, у берега была вырыта зе-

млянка, из которой вышел татарин-бакенщик

и встретил, как старых знакомых, и деда Гера-

сима и Сергея Федотыча.

Зашли все в землянку. Так там чисто, как

в избе устроено. Лавки по стенам стоят; печка

железная поставлена и труба прямо сквозь

земляную крышу выведена.

Пока дед Герасим лошадь к столбу привя-

зывал и доставал из тарантаса, что было с со-

бой закусить, Костя сбежал к реке и стал но-

вые места осматривать. Увидал он, что, дей-

ствительно, то там, то сям по реке неподвижно

стоят в воде на якорях большие белые и крас-

ные бакены и на волнах покачиваются. Посмо-

трел, как сверху пробежал совсем близко от берега

большой пароход, белой краской крашенный. —

Потом заметил Костя, что над рекой пронеслась

стая диких уток, покружилась над водой и села

на реку. Расплылись утки полукругом и стали

все сразу в воду нырять и, как вынырнут, так

все больше и больше к берегу приближаются.

Когда вся стая нырнет головами в воду, так

похоже становится, точно от большой сети по

воде поплавки плавают.

— Дедушка, что это утки делают? — спросил

Костя подошедшего к нему деда Герасима.

— А это нырки-утки называются, — объяснил

Герасим, — видишь, видишь, как они все ближе

к берегу полукругом ныряют. Они рыбой кор-

мятся, и так загоном, как сетью, рыбу к одному

месту собирают. Успеешь еще, Костя, на реку

наглядеться, а теперь пойдем

в землянку; поедим

да чаю попьем; нам ведь до утра больше пере-

кусить-то негде будет.

Послушался Костя, хотя ему об еде и думать

не хотелось; одна только мысль в голове: —

„скорей бы, скорей на охоту!"

Наконец, солнце стало спускаться к вечеру.

Дед Герасим и Сергей Федотыч собрались

на охоту.

Втроем с Костей вышли из землянки и сна-

чала пошли все вместе около версты по лугам

между стогами, а потом разделились. Сергей Фе-

дотыч на одно озерко пошел, а дед Герасим

с Костей к другому направились.

Вскоре и озерко перед ними показалось.

Озерко совсем небольшое, сильно камышом за-

росшее, а по берегам кустарник раскинулся.

— Ну. вот и пришли, — сказал Герасим, — это

озерко „Окуневое" называется, хоть сейчас тут

окуней и нет. Давай теперь, Костя, лодку искать.

Хабибулла сказал, что лодка у него с этого края

в камышах спрятана.

Походил дед по кустам; пошарил по камы-

шам и в скорости плоскодонную лодку нашел

и столкнул на воду.

— Садись, Костя, выедем к середине озерка;

там в камышах и устроимся.

Костя не заставил себя просить; вскочил на

нос лодки, а дед Герасим на корме устроился

и стал шестом по дну отталкиваться. Мелкое

совсем озеро было, до дна-то не больше са-

жени.

Лодка двигалась с трудом, шуршала дном

о подводные травы, а шест то и дело в кувшин-

ках и в осоке путался и приходилось его вырывать.

Выехали на середину озера и дед протолкнул

лодку в камыши. Установив лодку, Герасим об-

ломал немного камыши по бокам, так что в роде

окошек себе на озеро устроил. Потом сел и за-

курил трубку.

— Дедушка, а когда же охота?— спросил

Костя.

— Не торопись, малый; все в свое время

придет. — Как начнет солнце за Каму садиться,

так и полетят гуси; сначала только мимо лететь

будут, а потом, как стемнеет, на озеро садиться

начнут.

— А как же ты, дедушка, в темноте стрелять

будешь.?

— Ничего; на воде видно; да и месяц сего-

дня взойдет. Ночь будет светлая.

Оба замолчали. Дед думал про себя свои

старые думы, а Костя ко всему приглядывался