Победа достается нелегко
Шрифт:
— Степан, — позвал меня комбриг, — помоги завязать.
Я помог Григорию Васильевичу перебинтовать раненую ногу.
— Тебе не страшно? — спросил комбриг.
— Нет!
— А если басмачи налетят?
— Отобьемся! — храбро ответил я.
Григорий Васильевич похлопал меня по плечу:
— Молодчина!
Вдруг дверь распахнулась, и в кибитку заскочил встревоженный Савчун:
— Товарищ комбриг! На горизонте всадники!
В кибитке сразу стало тихо. Раненые бойцы тревожно смотрели
— Помоги!
Савчун подставил плечо. Комбриг недолго всматривался в даль. На головах всадников белели чалмы. Сомнения не было — басмачи.
— Степан! — позвал комбриг.
Я подскочил к нему, готовый выполнить любой приказ.
— Нет, не надо, — подумав, сказал Шелест. — Еще заблудишься, а нам дорога каждая минута. Махсум! Срочно скачи на запад и догони эскадрон!
Махсум, схватив винтовку, побежал седлать коня.
Комбриг обвел глазами бойцов. На усталых обветренных лицах решимость биться до конца. Даже двое тяжелораненых щелкали затворами винтовок.
— Возможно, придется драться, — просто сказал комбриг, словно речь шла о чем-то самом обыкновенном. — Надо во что бы то ни стало задержать банду до прихода эскадрона.
И стал отдавать короткие приказания. Савчун запер дубовую дверь на засов и придавил ее тяжелым сундуком. Бойцы начали кинжалами спешно пробивать в стене бойницы. Я помог перетащить тяжелораненых к окну, принес им оружие.
— Скачут, товарищ комбриг! — доложил Савчун.
— Без команды не стрелять, — приказал Шелест, — пусть подойдут ближе.
Я торопливо скатал старую кошму и положил ее у стены перед окном. Григорий Васильевич сел на нее и вынул из деревянной кобуры черный кольт.
Первую атаку отбили легко. Басмачи, не ждавшие отпора, быстро откатились назад. Кибитка наполнилась пороховым дымом. Бойцы радовались:
— Продержимся, товарищ комбриг!
— Они теперь сразу не сунутся.
Комбриг молчал. Он знал, что Кара-Палван, этот шакал пустыни, не из тех, кто легко отказывается от добычи. Комбриг был уверен, что басмачи знают, кто находится в кибитке.
Вскоре басмачи снова кинулись на штурм. С гиком и криками они бежали к глинобитному дому. А их лучшие стрелки, засев на вершинах ближайших барханов, повели прицельный огонь. Первыми пулями убили тяжело раненного Беркуна. Я взял его винтовку. При отдаче приклад больно бил в плечо.
— Не трать патроны! — крикнул Савчун. — Целься как следует.
Вторую атаку отразили с трудом. Дюжина басмачей валялась вокруг кибитки. Ржали кони, потерявшие седоков.
Бойцы торопливо перезаряжали оружие. Всех волновало одно: успел ли Махсум проскочить? Если эскадрон скоро не явится, этот бой может оказаться последним в их жизни…
— Эй, кзыл-аскер! Стреляй не нада!
Со стороны басмачей скакал всадник. Он держал в руке длинную палку, на которой развевалась белая рубаха.
— Стреляй не нада! Эй, кзыл-аскер!
Савчун поднял винтовку и щелкнул затвором.
— Я им сейчас покажу переговоры. С контрой у меня один разговор!
— Отставить! — властно крикнул комбриг. — Будем вести переговоры.
— С контрой? — Савчун удивленно посмотрел на Шелеста. — Так вы ж, товарищ комбриг, нас учили…
— Знаю. Сейчас не то. Сейчас важно выиграть время.
Всадник, размахивая белой рубахой, приблизился к дому и остановился у окна.
— Эй, кзыл-аскер! Стреляй не нада! Война не нада! Кара-Палван джигит многа! Кара-Палван война не нада! Кара-Палван джигит многа! Джуда коп! Очен многа!
Комбриг посмотрел на Савчуна:
— Придется тебе выходить. Я встать не могу.
— Ладно, товарищ комбриг.
— Важно выиграть время.
— Постараюсь, товарищ комбриг.
Савчун одернул гимнастерку, застегнул ворот, лихо нацепил фуражку набекрень и высунулся в окно.
— Нма керек? (Что надо?).
— Узбечка билясаме? (Узбекский знаешь?) — удивился басмач.
— Ха, биляман. (Знаю.).
Басмач в цветистых выражениях начал восхвалять храбрость и мужество красных бойцов, потом долго говорил о том, что хан Кара-Палван предан новой власти, но его незаслуженно обидели. Поэтому он жаждет встречи с самим Железным командиром (так басмачи звали комбрига Шелеста) и в дружеской беседе расскажет ему о незаслуженных обидах. Железного командира хан Кара- Палван обещает встретить со всеми почестями. За цветистыми фразами звучала открытая издевка.
Савчун ответил, что он передаст Железному командиру любезное приглашение Кара-Палвана.
Басмач нервно дернул коня. Конь затанцевал на месте. Басмач с льстивой улыбкой сказал, что храбрым красным солдатам не стоит таким пустяком беспокоить Железного командира. Красные солдаты должны сами решать. Кара-Палван в обмен на их любезность обещает всем сохранить жизнь и немедленно уйти в пустыню.
Савчун ответил, что такое предложение ему необходимо обсудить с товарищами, нужно подумать.
Басмач самодовольно усмехнулся:
— Зачем много думать храбрым красным солдатам? Если через полчаса Железный командир не будет доставлен к юрте Кара-Палвана, то их головы станут пищей бродячих собак. Как голова этого ублюдка.
Басмач отстегнул кожаный мешок, тряхнул. Из него выпала и покатилась по земле человеческая голова. Мы узнали ее. Это была голова Махсума.
Бандит круто повернул коня и помчался прочь.
Я отчаянно стиснул руками винтовку. Бедный Махсум. Он не проскочил. Значит, помощи ждать нечего…