Победить дракона на выборах
Шрифт:
Персифаль чувствовал, что что-то не так. Толстый ничего не говорил об официальной регистрации в замке. Тревогу усиливала и напускная вежливость стражников. Однако и причин для отказа пройти с ними Персифаль не смог найти. Он сообщил Ангеле, что поужинает позже и, в сопровождении стражников, направился через площадь к замку. "Это больше похоже на арест" - подумал Персифаль, проходя в ворота замка, которые сразу же за ним захлопнулись.
Как внутренний двор, так и помещения замка были оформлены скромно. Похоже, что Дракон не любил
В зале замка, куда стражники привели Персифаля, за огромным столом сидело четыре человека. Все они были знакомы Персифалю. Точнее было бы сказать, что за столом сидели два человека и две головы Дракона. В помещении витали ароматы изысканных яств. По-видимому, ужин или уже завершился или был наготове. Почувствовав запах еды, Персифаль сразу подумал, что лучше иметь дело с сытым Драконом. Его же собственный живот протяжно урчал в ответ на напоминание о пропущенном обеде и отложенном на неопределенное время ужине.
В зале почти не было мебели. Лишь большой стол, да стулья вокруг него. Стены украшала орнаментальная роспись ярких цветов. В простенках между часто расположенными каминами висели потускневшие гобелены. Позади сидящих за столом, раскинув во всю стену крылья, красовался гипсовый барельеф дракона. Вот только на месте, где на барельефе должны были находиться головы, здесь висели портреты Драконьих голов в человеческом обличии. Персифалю внезапно пришло в голову, что, если убрать эти портреты в золоченых рамах, то на стене останется лишь тело Дракона с тремя обрубками шей. Эта кощунственная мысль повеселила юношу и он с трудом смог сдержать улыбку на лице. Рассмеяться в такой ситуации было бы совсем неуместно.
– Так значит вот ты какой, Персифаль Стрэйфер, странствующий ремесленник, Спаситель Принцессы, претендент на должность Главы Свободного Города, - скорее с утвердительной, чем с вопросительной интонацией произнесла правая голова.
Персифаль подумал, что, пожалуй, сейчас он услышал самый длинный и полный список своих имен и титулов.
– Да, это он, - подтвердил Глашатай.
Обе головы тут же хищно повернулись к Глашатаю. Их взгляды красноречиво указывали, что вопрос был адресован не ему, а Персифалю. Гимнописец тут же покраснел и опустил глаза под пристальным взглядами голов Дракона.
– Да, это я, - согласился Персифаль.
– Вы утверждаете, что родились в Свободном Городе и по праву рождения, можете участвовать в выборах? - спросила его средняя голова.
– О том, что я родился в Свободном Городе говорят горожане и мои родственники. Я же этого знать наверняка не могу, так как был тогда мал.
– Это ведь ты участвовал в строительстве трибун, которые обвалились на Дне Принцессы, и ты был поблизости, когда загорелся Собор?
– спросила правая голова, пристально глядя на Персифаля.
– Я участвовал в строительстве трибун, как и сотни других рабочих, и я наблюдал за тушением пожара, как и сотни других зевак.
– Но
– Это не означает, что я в них виновен, - ответил Персифаль.
Его изумило то, как синхронно двигались и как слаженно говорили головы. Вот только правая все время к нему обращалась "на ты", а средняя "на вы".
– Мне бы не составило труда доказать твою вину, - ухмыльнулась правая голова.
– Нашлись бы и свидетели и соучастники, как нашлись очевидцы твоего рождения в Свободном Городе.
– Если вы сделаете это, люди подумают, что вы всерьез боитесь проиграть на выборах, - парировал Персифаль. Он чувствовал, что играет с огнем в прямом смысле этого слова.
И действительно, последние слова, похоже, задели Дракона. Обе головы поднялись со своих мест и начали кружить вокруг Персифаля, словно рассматривая и обнюхивая его с разных сторон. Так же, наверное, и хищники кружат возле беззащитной жертвы прежде, чем напасть на нее.
– Твоя дерзость заслуживает смерти, - процедила сквозь зубы правая голова, - и не просто смерти, а мучительной смерти.
– Что заставило вас участвовать в этой авантюре?
– поинтересовалась средняя голова.
– Жажда власти? Алчность? Или просто глупость?
– Любовь, - честно ответил Персифаль.
– Любовь?
– переспросила средняя голова с усмешкой.
– Хотите сказать любовь к Свободному Городу и его жителям? Вы не на площади, чтобы болтать эту предвыборную ерунду!
– Это не предвыборная ерунда. Любовь к Изольде, бывшей Принцессе. Я полюбил ее с первого взгляда. Мне нужно проявить себя, чтобы заслужить ее взаимность.
– Ааа, - протянула средняя голова, - так вот как эта троица уболтала вас! Толстый пообещал выдать за вас свою племянницу!
– обе головы расхохотались.
– Что ж, - нахохотавшись вдоволь, продолжила средняя голова, - я не буду пожирать вас. Я позволю вам участвовать в выборах, и я даже обещаю, что вы получите свою Принцессу.
– А что взамен?
– тут же спросил Персифаль. Он уже привык, что в Свободном Городе никто просто так не делает заманчивых предложений.
– Я должен буду проиграть на выборах?
– Ты и так на них проиграешь!
– с надменной уверенностью заявила правая голова.
– Вам просто необходимо будет достойно принять свое поражение, - пояснила средняя голова.
– Не надо будоражить народ! Эта троица Городского Совета никак не может понять, что, раскачав лодку, они первыми окажутся за бортом.
Персифаля мучил вопрос: "Когда, и какими словами или действиями он выдал членов Городского Совета?" Наверное, ему не следовало упоминать о своей любви к Принцессе. Но тогда, как он мог объяснить свое участие в выборах? К тому же, ему казалось, что Дракон легко учует любую ложь. А раз так, то откровенность сейчас представлялась юноше наилучшей стратегией.