Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА I
Шрифт:
Крик ужаса пронесся по поляне. Первыми побежали те, кто был дальше всего от костра. Бежали женщины и мужчины, подальше от страшного духа, только Акум оставался на месте. Обняв стоявшего на коленях брата, он пытался поднять его на ноги…
Сердце в его груди стучало как бешеное. Жрец, которого он оттолкнул, лежал без движения у корней огромного дерева, по-прежнему с ножом в руке. И в этот момент раздался ужасающий звук. Будто лопнула кожаная тетива натянутого лука, или чьи-то зубы медленно и со вкусом разрывали хрупкую ткань чего-то невидимого.
В
У корней раскрывшегося дерева лежал без сознания жрец, а молодой парень тащил прочь на себе хрупкого подростка.
– Едва ли ты уйдешь отсюда, – прозвучал за спиной юноши медленный низкий голос. Акум остановился с бьющимся сердцем и медленно сглотнул. Он не торопился повернуться, страшась того, что было там, за его спиной.
– Я так долго, слишком долго ждал этого дня! – у фигуры, словно завернутой в черную ткань ветра, не было лица. – Этот мальчик шел добровольно отдать свою кровь, чтобы освободить меня.
– Жрец опоил его, – голос Акума дрожал, но в нем медленно начала пробуждаться прежняя решимость. – Какой десятилетний ребенок добровольно ляжет под нож?
– Сегодня ночь моей последней жертвы, – прозвучал все тот же голос. – Только с ней я буду свободен, я смогу покинуть твою землю навсегда. Разве не этого ты хотел, когда метнул нож в мое дерево? Сегодня мое наказание будет окончено. Я хоть и вернусь во мрак, но больше не стану проливать людскую кровь. Мрачный владыка сделал все, чтобы за все время заточения я не пролил мимо ни капли…
– Но кто ты? Что делал в этом дереве? – то мрачное спокойствие, с которым говорило существо, поневоле разжигало любопытство.
Звук, похожий на глухой смех, разнесся по поляне…
Трепещет огонь в треножниках. Огромная зала выложена черным мрамором, от которого исходит холод, пронзительный холод. Колышется материя занавесей, сзади слышен ропот множества голосов… Они пришли посмотреть на его смерть. На нем кандалы и ошейник, он не смеет поднять головы. Сегодня решится его судьба.
– Ты подвел нас. Многие погибли из-за твоей слабости, а многим еще предстоит погибнуть. Кого ты пожалел? – голос казался всеобъемлющим, проникающим в глубину плоти. – Экзорциста! Который утопит нас в нашей же крови! Ты был так близко и не смог пролить его кровь! Тебе стала противна мысль об этом… Не важно, что его душа не была нашей. Тем более было опасно позволять ему жить. Но теперь все изменится… Теперь у тебя будет крови вдосталь, и ни одна капля не пройдет мимо тебя! Никчемной жалости больше не останется места.
И пол разверзся под ним, огненная пасть поглотила его… Он очнулся снова в кромешной темноте. С трудом были видны темные стены над ним… Только внизу серела тоненькая щелочка. Он не сразу понял, что он находится внутри дерева. Что это? Что задумал Верховный? Для совсем мелкой сошки и пакостника он отделался просто задешево.
Он
«Если они наивны и просты, им можно посулить много золота за свое освобождение…» – мелькнула у него мысль.
Как только он ни пытался заговорить с ними, никто не откликнулся на его мольбы и просьбы, и чем больше он старался, тем хуже был результат… Он видел через щель, как они бежали от него, но почему-то возвращались все снова и снова. И однажды их пришло много, и застучали барабаны… А потом послышался глухой чавкающий звук – так нож входит в беззащитное тело. И по гладким стенам его тюрьмы потекла темная жидкость. Медленно стекая, она начинала струиться по полу. Ему некуда было деться от этого кровавого дождя. Соленые капли капали на лицо, на губы и будто проникали в тело. Оно было похоже на губку. В его ужасной тюрьме вскоре не осталось ни капли, а он чувствовал себя просто опухшим от жидкости, он был переполнен ею… А затем все повторилось снова и снова, он кричал, пытался прекратить это, но ничего не выходило. Когда он в очередной раз колотился внутри своей тюрьмы, то видел лишь священный ужас на темных лицах людей.
В какое-то мгновение его осенила ужасная догадка… Они слышат вовсе не его крики и мольбы о помощи. Они слышат что-то свое, что-то ужасное, что заставляет их приносить ему все новые и новые жертвы.
И тогда он затих. Он покорился своему наказанию, покорился своей участи. Он сидел на полу, низко опустив голову, ощущая падающие капли. Его догадка оказалась правдива. Сначала жертвы перестали приводить к дереву в каждую новую луну, затем каждую смену времен года, и наконец, убивать у дерева стали не чаще одного раза в год.
Сколько он провел в своей темнице? Он потерял счет времени – да и какой оно имело смысл, когда жизнь была хуже смерти? Пока за ним не пришли: этот посланец возник перед ним ниоткуда. Красный язык трепещущего пламени, он обещал, по крайней мере, возвращение обратно в преисподнюю, но нужно сравнять счет… Должна быть последняя жертва. И страшное дерево снова закричало на пустыре, пугая и требуя подношений…
Акум замер в задумчивости.
– Все, что тебе нужно – чья-то последняя жизнь, и ты уйдешь навсегда?
Глубокий вздох был ему ответом.
– Тогда возьми лучше меня, – сказал юноша, поднял голову и посмотрел прямо на воздушного собеседника. Темный столб воздуха заколебался.
– Ты в самом деле так решил? – поинтересовался дух.
– Лучше меня, чем его, – Акум мотнул головой в сторону брата, все еще бессильно висевшего на его плече.
– А ты не боишься, что я лгу, человек? – усмехнулось нечто. – С твоей смертью здесь никто не посмеет сопротивляться.
Акум упрямо мотнул головой: «Я не боюсь! Я готов рискнуть».