Побег из Фестунг Бреслау
Шрифт:
По самому же коридору пройти было нельзя. То было пространство, полностью контролируемое русскими. И, как было сказано, солдаты пробили узенькие проходы в стенах по левой стороне школы. Они как раз протискивались в первый из них, когда Гросс спросил:
– А вы знаете, герр капитан, почему мы до сих пор не взорвали эти мины?
– Понятия не имею.
– Потом что это окончательное оружие. Чтобы прикрыть наше бегство. Мы их взорвем, как только удастся разблокировать наших людей, которые застряли в других классах, на а тогда уже ходу.
– Так здесь отрезаны наши солдаты?
– Ну да. Иногда ночью слышны их крики.
– Дьявол!
Они с трудом протискивались сквозь очередной пролом в следующее помещение. Новая группа перепуганных солдат, размещенных под стенами довольно большого зала, глядела на Шильке словно на пришельца из иного мира. Вновь в их глазах он заметил тень надежды. Сам же, к сожалению, знал, что надежда эта бесплодная. Он не пришел сюда, чтобы спасать мир.
– А почему это здание такое важное? – спросил Шильке.
– Это засов всего отрезка обороны. Если его проломят, а это случится уже сегодня, мы побежим за Одер. Всем нашим небольшим фронтом.
– Н-да, здорово, - коротко прокомментировал это Шильке.
Гросс задержался посреди класса, под укрытием внутренней баррикады, нагроможденной из рабитой мебели и мешков с песком.
– Дальше мы идти уже не можем.
– Это что, наш последний плацдарм?
– Нет. Наши войска имеются еще за стенкой, но через коридор пройти не удастся.
– А почему вы не пробьете проходы, как в предыдущих стенах?
– Эта стена несущая. Черт его знает, что может случиться.
– Понял, - коротко ответил Шильке.
Он отпил глоток воды из фляжки на поясе, потом подправил коньячком. Было жарко и ужасно душно, смердело сожженной нитроцеллюлозой и чудовищным людским потом. В воздухе повисла взвесь самых разных, но отвратительных запахов. Из-за разбитых окон сюда не проникало хотя бы малейшее дуновение ветра. Чертов апрель. Жара как в июле.
– А где Франц Риттер?
– В том, другом классе, - Гросс пальцем указал на несущую стену.
Шильке сделал движение, как будто хотел приблизиться к ведущей в коридор двери, но какой-то солдат крепко схватил его за плечо и дернул назад. Тогда он захотел подойти к окну, но тот же самый солдат вновь придержал офицера.
– В коридоре смерть мгновенная, - пояснил он. – В окне нужно чуточку подождать. Пока прицелятся.
– Здание что, окружено Советами?
– Нет. Но снайперы у них повсюду.
– Следовательно, выстрел дальний и неуверенный.
Шильке явно начал нервничать. Ему страшно не нравилось место, в котором он находился, но выполнить миссию нужно было. Нужно, потому что это было вопросом его амбиций и чести. Ну а кроме того, совершенно частным образом, он хотел доказать Холмсу, что он, просто-напросто, лучше, чем тот. Более результативный в действии.
– Что находится под окном? – спросил он Гросса.
Тот сразу же догадался, что имеет в виду офицер.
– Нет, нет… Это не самая лучшая идея, герр капитан.
– Что находится под окном, Гросс?!
– Карниз. Да, он достаточно широк, чтобы на нем можно было поставить ногу, но…
– На каком расстоянии находится следующее окно, в классе, что рядом?
– Сантиметров сорок, пятьдесят.
– Оно разбито? Как и тут?
– Ну да. – Гросс мотнул головой. – Да, это самый лучший способ покончить с собой.
Шильке был слишком взволнован, чтобы слушать. Он повернулся к солдатам, которые, в ожидании чуда, все так же пялились на него, как на икону в храме.
– У вас еще имеются те дымовые свечи?
Те подтвердили решительными жестами голов. Сам же он свою голову никакими глупыми мыслями не забивал. Вокруг было слишком спокойно, чтобы поверить, будто бы он и вправду очутился в преисподней. Он еще не привык к фронту, опять же, он был прямолинейным немцем – для него спокойствие означало только спокойствие, и ничего более.
– Вы двое, - начал он отдавать приказы, - найдите какую-нибудь веревку или кабель и привяжите меня. Вы моя страховка. Ты, - указал он на пацана в слишком большом шлее, - бросишь гранату. Куда угодно, чисто, чтобы отвлечь. Все остальные ставят дымовые сечи… - тут он поколебался. – Откуда дует ветер?
– Более-менее, оттуда, - указал направление один из солдат. – Но очень слабо.
– Достаточно. Выполнять!
– Есть!
Гросс скептически присматривался, как офицера привязывают вырванным из стенки проводом, который наскоро сплели вдвое. Он еще что-то там бурчал себе под нос, что вместо упряжи было бы лучше сделать веревку, что дало бы более скорый результат, но не отважился сказать этого вслух. Наконец все были готовы действовать.
– Свечи!
Пять дымящих зарядов, прикрепленных к штыкам на винтовках, высунулось в окно.
– Граната!
Парень переждал нужное время и бросил так умело, что взрыв произошел еще в воздухе. Шильке высунулся из крайнего окна, нащупал рукой фрамугу следующего. В густой дымовой завесе он сел на подоконник и поставил ногу на карниз. Держась за обе фрамуги, он сделал шаг, пошатнулся и отпустил правую руку. Без каких-либо проблем перескочил подоконник выбитого окна. Вся операция продолжалась всего пару секунд. Никто из неприятелей не успел выстрелить. Никто из солдат, плененных в просторном помещении, не сориентировался, что кто-то вообще вошел через окно. Все напряженно уставились на двери.
Шильке освободился от страхующего провода, перевесил автомат Томпсона со спины вперед и крикнул:
– Эй, а что здесь, черт подери, вообще происходит?!
Даже если бы здесь ударила молния, она не произвела бы большего впечатления. Вид духа, материализовавшегося у солдат за спинами, привел к тому, что все они дернулись в неожиданном пароксизме и чуть не перестреляли друг друга, потом замерли. И вновь еще одна группа начала глядеть на него словно на существо из иного мира, на спасителя, что поведет из страны теней к свету. Холмс всегда был прав. Только внешний вид говорит о человеке. Внешний вид, поведение и те несколько мелких фактов, которые всегда можно использовать в свою пользу.