Побег к смерти
Шрифт:
Это все, что он нее осталось: несколько поношенных платьев и чемодан.
Я тщательно обыскал всю комнату. Не нашел ничего необычного. Нет никаких намеков, откуда она приехала или что собиралась делать в Мехико-сити. Когда я просматривал ее скудный багаж, мне вдруг пришла к голову мысль: а что, сама Дебора оставила комнату в таком беспорядке, или кто-то другой рыскал здесь после?
Конечно, никакого ответа на этот вопрос я получить не мог, но мои подозрения скорее увеличились, чем уменьшились. Они не покидали меня все утро, когда за неимением лучшего способа провести оставшееся время я ходил вокруг развалин, стараясь держаться подальше от компании экскурсантов. Подозрения не покинули меня и тогда, когда пришло время возвращаться в Мериду.
Я ехал с миссис Снуд вслед за машиной менеджера и экскурсионной машиной. Я боялся, что ее болтовня будет раздражать меня, однако, как это ни странно, наоборот, она подействовала на меня успокаивающе. С чувством такта, которого я никак от нее не ожидал, она в своей болтовне совсем не касалась Деборы, а запрягла неисчерпаемую тему: историю своей собственной жизни, рассказывала о покойном мистере Снуде, каким уважением он пользовался в Ньюарке, о своих двух дочерях. Одна из них вышла замуж за государственного служащего из Албани, другая — очаровательная образованная девушка, на последнем курсе у Барнарда, у нее уже есть кавалер, тоже очаровательный и образованный молодой человек, и он уже издал один коротенький рассказ. От ее болтовни повеяло чем-то домашним, как от кукурузной лепешки. Это несколько нейтрализовало яркое тропическое сияние Юкатана.
Все три машины встретились у отеля «Юкатан». Молодожены сразу вошли в отель, а мистер Холлидей и миссис Снуд захотели пойти в полицию как дополнительные свидетели. Мы все уселись в машину менеджера и поехали к большому колониальному зданию, которое, возможно, когда-то было чьим-то дворцом, а теперь в нем расположилась меридская полиция.
Мы предстали перед важным господином. Он сидел за огромным письменным столом, на котором стояло две чернильницы. Ни Холлидей, ни миссис Снуд, ни я не разговаривали по-испански. Менеджер (очевидно, его в этом деле волновала репутация отеля больше, чем что бы то ни было) давал показания первым. Затем он перевел мой подробный отчет о том, что произошло во время нашего с Деборой пребывания у сенота. Стенограф записывал наши показания и отпечатал их на машинке, чтобы мы могли подписать их. Холлидей и миссис Снуд дали более короткие показания, подтверждающие наши слова.
Затем менеджер сообщил нам, что полиция немедленно выезжает на место и предпримет все меры, чтобы достать труп. В заключение он высказал свои сожаления по поводу того, что наша поездка была несколько омрачена, и говорил нам, что подобных прецедентов у них никогда до этого не случалось. Если полиция сочтет это желательным, он готов оградить забором весь сенот.
— Власти, — сказал он, — склонны рассматривать нас как случайных свидетелей трагедии и не собираются задерживать нас в Мериде для каких бы то ни было дальнейших формальностей.
Ничто не должно нарушать планы американских туристов! И так повсюду.
Лично мне такое поспешное будничное завершение дела о смерти Деборы показалось ужасным. Возникло желание выпалить им мои аморфные подозрения и потребовать дальнейшего расследования. Но полицейский офицер с равнодушным видом ковырял в зубах. Миссис Снуд и Холлидей что-то забеспокоились, очевидно, торопились поскорее уйти. У меня не было абсолютно никаких данных, которые хотя бы отдаленно напоминали доказательства, подтверждающие мои подозрения. Да ведь и сама Дебора все время отрицала, что ей угрожает какая-то опасность. При подобных обстоятельствах у меня не было никакого права задерживать всех остальных на неопределенное время. Кроме того мне хотелось поскорее завершить свои дела в Мехико-сити и возвратиться к Айрис в Нью-Йорк.
И когда Холлидей сказал:
— Как насчет того, чтобы вернуться в отель? — я ответил:
— Что ж, я готов.
По дороге к машине я старался уверить себя, что сделал все, что можно было от меня ожидать. Но, к сожалению, я не был в этом полностью убежден.
Какое-то внутреннее чувство говорило мне, что я предаю Дебору Бранд.
Глава 6
Подъехав к отелю «Юкатан», менеджер гостиницы с облегчением распрощался с нами и укатил. Миссис Снуд и Холлидей поднялись в свои комнаты, чтобы переодеться. Я остановился у стола дежурного посмотреть, нет ли писем от жены. Писем не было, но, передавая мне ключ от комнаты, клерк сказал:
— Я вижу, ваш друг догнал вас вчера, сэр?
— Какой друг?
Он кивнул в сторону лестницы, по которой поднимались миссис Снуд и Холлидей.
— Американский джентльмен, мистер Холлидей.
— Холлидей? — Я изо всех сил старался придать своему голосу обычную интонацию. — Разве он меня вчера спрашивал?
— Он приехал из аэропорта в тот момент, когда вы с юной леди уезжали в Чичен. Он увидел, как вы поехали, и спросил, куда это вы собрались. Я сказал ему. Он сказал мне, что вы старые друзья.
— О да, конечно, — подтвердил я.
Я пошел вдоль пышно цветущего тропического патио. Значит, вчера, совершенно не зная меня, Холлидей расспрашивал о моих передвижениях и выдал себя за моего старого приятеля. Наконец-то мои подозрения обрели какую-то определенную почву. Холлидей был в аэропорту, когда Дебора прилетела туда из Бальбоа. Он приехал в отель на несколько минут позже нее и увидел, как мы с ней уехали на моей машине. Очевидно, он гнался за ней от самого аэродрома, а мое имя использовал только в качестве прикрытия.
И мне теперь совершенно ясно, что Дебора попросила меня подбросить ее потому, что она хотела удрать от него, значит, все, что произошло после этого, приобретает смысл. Дебора боялась всякой машины, идущей из Мериды, потому что она думала, что, возможно, в одной из них находится Холлидей. Позже на террасе ее страх достиг апогея, потому что она встретилась лицом к лицу с Холлидеем.
Я опустился на плетеный стул около плетеного столика, под стеклянной крышкой которого были разложены фотографии развалин Чичен-Ица. Официант включил радио, и заревела танцевальная музыка. Если бы страх Деборы перед Холлидеем был самым обыкновенным страхом (ну, например, если бы она убежала из дома, а Холлидей был другом ее отца, который попросил его догнать Дебору), все проблемы разрешились бы на террасе майанской гостиницы. Но тот факт, что они сделали вид, что не знают друг друга, указывает на то, что ситуация была гораздо более сложная и, вероятно, таящая в себе значительно больше потенциальных опасностей, чем простой побег от отца.
Я вспомнил крадущуюся под окном Деборы фигуру. Может быть, это был Холлидей? А Дебора так настаивала на том, чтобы провести ночь со мной, потому что она боялась того, что Холлидей сделает с ней, если она останется одна, беззащитная, в своей комнате? И хотя она не доверяла мне полностью, не посвятила з свою тайну, она все же решила прибегнуть к моей защите, и как только она осталась без меня, она погибла.
Толстая юная мексиканка в розовом платье бухнулась на стул рядом со мной, поболтала голыми ногами, заказала кока-колу и стала с шумом тянуть ее через соломинку.