Побег
Шрифт:
— Нет.
— Сорокон — это имя волшебного камня. Все выдающиеся волшебные камни имеют имена… Значит, вы не знали о том, что великая слованская государыня…
— Золотинка, — подсказал без нужды Поплева.
На этот раз Буян уж не дрогнул, а только переложил свою сиреневую шляпу на колени и повторил, не выказывая досады:
— Значит, вы не знали, что великая слованская государыня Золотинка обладает Сороконом?
— Н-нет, — протянул Юлий с острым чувством стыда. — Мы… никогда… собственно, не говорили о волшебстве… Не было надобности. И потом я считал… мне казалось, что она не одобрила бы такого разговора. Поэтому я никогда не спрашивал, — закончил он вполне твердо.
— Понятно, — кивнул посол и поправил шляпу, которой прикрывал плотно сведенные колени. — Сорокон — это тот самый большой изумруд на золотой цепи, который великая слованская государыня Золотинка имела на себе в день праздника рыбаков.
— Вот как?
— Где ж она его взяла? Куда ни ткнись, все загадки, — захватив бороду, решился улыбнуться Поплева, но робкая его попытка придать разговору больше непринужденности никем не была оценена.
— Ну, это не вопрос! — воскликнул Юлий с живостью даже излишней и беспокойно поерзал. — Большой изумруд подарил Золотинке я.
— Как? — стиснул шляпу, неприятно пораженный, казалось, Буян.
— Я купил цепь с Сороконом, как вы говорите, у бродячего торговца. Как раз мы возвращались в Толпень из Каменца. Купчина сам меня нашел, да говорит, такой большой и «оченно» прекрасный изумруд! Я его, дескать, здесь никому не продам, покупателя нет, чтоб такой камень оценить. Кроме вас, государь. А вы, мол, государь, кому-нибудь подарите.
— Сам пришел? — пробормотал Буян, удивляясь все больше.
— Просил он немало, но вовсе не половину царства, как можно было бы ожидать, если бы речь шла о выдающемся волшебном камне. Да вы уверены, что это именно Сорокон? Точно ли?
— А? — вздрогнул Буян, мысль которого уж забежала вперед. — М-да. Совершенно. Теперь в этом не может быть никаких сомнений. Никаких. К сожалению. При помощи Сорокона Рукосил запустил в Екшене искрень. Сорокон ныне у Рукосила.
— А Золотинка?
— Великая слованская государыня бежала из Екшеня. Чудом бежала, оставив за собой горящую усадьбу. Спутники ее в большинстве погибли, частью рассеялись. Полковник Дивей сгорел. Наши разведчики встретили государыню в лесу. Однако дальнейшая ее судьба неизвестна. Оба разведчика погибли позднее в столкновении с едулопами.
— Но Рукосил? Как он там очутился? — произнес Юлий. Поплева, не менее зятя потрясенный, молчал. — Рукосил, значит, жив?
— М-да. К сожалению. Более чем жив. Не могу объяснить вам достаточно убедительно, как оборотень оказался в Екшене. Вероятно, он и прежде имел сношения со слованской государыней Золотинкой. Ничего иного в голову не приходит.
— Вы хотите сказать, — недоверчиво проговорил Юлий, — что Золотинка от Рукосила зависела? Что он имел над нею неведомую нам власть? Пытался ее запугать?
— Мы вторгаемся тут в область предположений, где я не особенно силен. Во всяком случае, нет никаких оснований утверждать, что слованская государыня Золотинка передала Рукосилу Сорокон добровольно. Он выманил государыню в Екшень коварством и отнял волшебный камень силой. Думаю, что такое предположение звучит не менее убедительно, чем обратное: выманил силой и отнял коварством.
— Забываетесь, Буян, простите, — потемнел Юлий. — Вы заговорили в каких-то странно игривых выражениях.
Буян выдержал пристальный взгляд Юлия. И смутился отчего-то государь, опустил глаза, словно пристыженный. Малодушно закрылся рукою, охватив лоб, и пробормотал сам себе под нос:
— Как же так?.. Как же так?
— Не могу сказать, — отчетливо возразил Буян.
— Но Золотинка, что с Золотинкой? — напомнил Поплева.
— С большой долей вероятия можно предположить, что она благополучно ушла. Нет никаких свидетельств, что Рукосил ее захватил. Да он ее, скорее всего, и не ищет. Рукосил с оравой едулопов, в ней свыше пятидесяти голов, движется к столице. Через две недели, самое большое через три, он будет под стенами Толпеня.
— С пятьюдесятью едулопами? — вскинулся Юлий.
— Да, немного. Больше их и не будет, вы правы. Нужно несколько лет, чтобы вырастить зрелого едулопа. Насколько нам известно, старых посевов у Рукосила уже нет, он все тогда потратил с досады под Каменцем. Потребуется много человеческой крови, чтобы вырастить новое поколение нечисти, но после этой войны хватит и крови: на полях сражений взойдут обильные всходы. Через несколько лет Рукосил будет считать едулопов десятками тысяч. Но все же должны пройти годы. А нынче их не будет, неоткуда их взять. Едулопов не будет, но через две недели Рукосил сможет располагать собственным войском больших или меньших размеров. К Толпеню он приведет войско. Страх и алчность, обычная человеческая подлость — преклонение перед силой, погонят под его знамена сотни и тысячи людей. Нужно исходить из того, государь, что значительная часть владетелей Полесья в ближайшие две недели вам изменит. Некоторое время вы можете рассчитывать еще на юг страны. Вероятно. Искрень, едулопы и войско, пусть небольшое, — против этого трудно будет устоять.
Позавчера вечером Рукосил сжег Бобрик. Это небольшой городок верстах в двадцати от Екшеня по дороге на Толпень. Оборотень послал человека с приказом открыть ворота, а городской голова повесил гонца на стене. Рукосил сжег город. Понадобилось четверть часа, чтобы, подпаленный десятком искреней, городок запылал весь от края до края. В пожаре погибло несколько сот человек, прежде всего женщины и дети. Сотни сожжены, перебиты едулопами, утоплены в реке. Мало кто уцелел. Наши пишут, это было ужасающее зрелище.
Буян повествовал с ровным тяжелым утомлением, и чем более страшные говорил вещи, тем ровнее и глуше звучал голос. Юлий с Поплевой едва находили силы переглядываться.
— Под Бобриком Рукосил имел несколько десятков приспешников. Вчера вечером его окружала толпа всякого сброда. Эти люди, может быть, мало что понимают в военном деле, но тут уж все пошло кувырком: прежнее оружие, прежние приемы боя утратили смысл, когда решает искрень. Имея Сорокон, Рукосил без большого труда просвечивает намерения людей и подчиняет их своей воле. Он быстро обрастет деятельными помощниками и настоящим войском.