Побратимы Гора

Норман Джон

– Это как-то необычно, не так ли? – спросил я.

– Да, - ответил Кувигнака.
– Это - продукт, по большей части, с полей Ваниямпи.

– Я так и подумал, что это оттуда, - сказал я.

Собственно ваниямпи были, сельскохозяйственными рабами краснокожих. Они занимались фермерством и работали в садах, делали другую работу для своих краснокожих владельцев.

– Кого-то посылали в загоны за продуктами? – спросил я.

– Ваниямпи сами доставили их, - объяснил Кувигнака.
– Это было сделано, ещё когда решался вопрос об этом стойбище.

–

Я понял.

На время празднеств, которые всегда привязывались с появлением стада кайилиаука, местоположения больших стойбищ различных племен были заранее известны. Это делало выполнимой поставку продуктов, что было затруднительно большую часть года, когда племена, кланы, а то и отдельные семьи разбросаны рассеянными группами на большой территории, а зачастую ещё и постоянно кочуют по Прериям.

– А есть ли кто-то из Ваниямпи в стойбище сейчас? – заинтересовался я.

– Да, но они скоро уходят.

– Как скоро? – спросил я.

– Я не знаю, - пожал плечами Кувигнака.

– Я встречал кое-кого из ваниямпи, - вспомнил я.
– Они были из места называемого ими «Сад Одиннадцать». Интересно, были ли те, кто сейчас в стойбище оттуда.

– Они вполне могут быть оттуда, - сказала Кувигнака. – А зачем они тебе?

– Я тут подумал, что могло бы быть интересно, встретить моих знакомых среди них. А ещё, мне интересно узнать там поживает та, кто раньше была Леди Мира из Венны, которую поработили и приговорили к проживанию среди Ваниямпи.

– Я помню её, - зло сказал Кувигнака, поморщившись.
– Долгие дни я провёл, прикованный к её телеге цепью.

– Конечно же, Ты жалеешь её, - усмехнулся я, - приговорённую, с особой, почти непередаваемой для женщины жестокостью, к такому наказанию.

– Она была тщеславной и высокомерной женщиной, - буркнул Кувигнака. – Мне нисколько её не жаль.

– Но ведь она знавала другую жизнь, - продолжал я подшучивать над моим молодым другом. – Она же не родилась и не выросла в загоне Ваниямпи.

– Я не жалею её, - сказал Кувигнака, не понимая шутки.

– Конечно, теперь она, эта уважаемая и отвергнутая, праздная и всего лишившаяся женщина, будет готова умолять о том чтобы её раздели, выпрашивать у мужчин удар плети и возможность почувствовать как её ноги широко разводят, крепко привязывая лодыжки к распоркам.

– Я ничуть не жалею её, - разозлился Кувигнака.
– Она была груба и жестока. Пусть себе томится, и остаётся недорабыней, в загонах Ваниямпи.

– Ты жесток, - отметил я.

– Я - Кайила, - пожал плечами Кувигнака.

– Возможно, если бы она согнулась пред тобой, голая, моля о милосердии, то тебе захотелось бы отнестись к ней с некоторой мягкостью, - размышлял я.

– Возможно, если бы я решил, что она теперь готова стать женщиной, и хорошо извлекла уроки из своего положения, - проворчал Кувигнака.

– Ага, - засмеялся я, - я вижу, что тебя всё же можно поколебать к великодушию.

– Конечно, - тоже рассмеялся Кувигнака.
– Я же – Кайила!

Затем мой друг незаметным жестом

указал на Кэнку и Виньелу. Девушка уже была в его объятиях, её голова была запрокинута назад. Она рыдала от удовольствия. Она совершенно забыла о нашем присутствии.

– Также, есть кое-что, что надо сказать той рабыне, - заметил мой друг.

– Ну, попытайся, - предложил я.

Насколько же красива была Виньела, забывшая обо всём на свете в своей беспомощности, удовольствии и любви. Насколько изумительны и красивы женщины в такой момент! Как замечательно владеть ими, быть в состоянии делать с ними всё, что желаешь и любить их! Но также я трезво думал о той, кто однажды была, агентом кюров, моих врагов. Никакие такие удовольствия и радости, её предназначены не были. Вместо этого ей присудили жить среди Ваниямпи. Она была приговорена, к тому, что жалкие мужчины из загона будут блюсти её честь, достоинство и равенство с ними. Ей теперь не познать, радости от того, чтобы бежать голой, с верёвкой на шее. Не быть ей рабыней у бока кайилы её господина. Не почувствовать ей удовольствий, дрожи любви и служения, от осознания того, что тот кого она любит и кому служит, владеет ей полностью. Не для неё теперь чувство удовлетворения от нахождения себя, бескомпромиссно и безвозвратно, в месте предназначенном женщине природой – месте преданной рабыни у ног её господина.

– Мы вернёмся попозже, - бросил Кувигнака Кэнке, вставая.

Вот только, я подозреваю, что Кэнка также как и его рабыня, растворившийся сейчас в удовольствии и красоте, в любви и наслаждение своей женщины, вряд ли услышал нас.

Мы с Кувигнакой, понимающе улыбаясь, покинули его вигвам.

– Где можно найти Ваниямпи?

– На нижнем уровне стойбища, на краю, - ответил Кувигнака, - там, где сток хуже.

– Я должен был догадаться, - усмехнулся я.

– Мы всегда размещаем их там, - объяснил юноша.

– Это понятно.

– Ты собираешься повидать их?

– Да, мне любопытно.

– Даже не думай, что я составлю тебе компанию, - предупредил Кувигнака.
– Я не слишком наслаждаюсь обществом Ваниямпи.

– Всё хорошо, я сам справлюсь.

– Встретимся позже в вигваме Кэнки, - сказал Кувигнака.

– Почему? – удивился я.

Я думал, что Кэнка и Виньела предпочли бы остаться наедине.

– Я получил известие от Акихоки, он дружит с одним из Солдат Слинов, что Хси собирается убыть для чего-то сегодня вечером, - усмехнулся Кувигнака.

– Для чего же?

– Я не уверен, но я думаю, что догадываюсь. И мне кажется, что знаю, как мы можем ему помешать.

– И что всё это значит? – спросил я озадаченно.

– Это имеет отношение к измене, - туманно объяснил Кувигнака.

– Я не понимаю, - честно признался я.

– Встретимся здесь, позже, - не стал больше ничего объяснять Кувигнака.

– Хорошо.

– Я Ваша! – услышали мы крик, изданный Виньелой внутри вигвама.
– Я Ваша! Мой Господин!

Мы с Кувигнакой улыбнулись, и разошлись по своим делам.