Поцелуй меня, дьявол
Шрифт:
— Возможно, это лишь предлог.
— Вот так-то лучше, — сказал я.
— Значит, увидимся?
— Скажи, когда и где.
— Значит, так… Один из друзей Карла устраивает сегодня вечеринку. Я должна там быть, и если ты не возражаешь… мы могли бы пойти вместе. Там не надо будет оставаться слишком долго.
Я минуту размышлял, взвешивал все «за» и «против», потом сказал:
— Ладно, у меня ничего не горит. Встретимся в холле гостиницы «Астор» в десять. Устраивает?
— Вполне. Мне приколоть красную гвоздику, или так узнаешь?
— Не надо…
— Ты еще не знал их достаточно близко, чтобы так говорить.
— Я помню, как мы с тобой прощались последний раз.
— Разве это близко? — сказала она, и в трубке щелкнуло.
Я взглянул на телефон. Он был черный, симметричный. И — эффективный. Стоит лишь поговорить с кем-нибудь, чтобы закрутить сразу тысячу разных мелких дел, которые в конечном свете выльются в маленькое чудо. Вы ничего не узнаете, пока не станет слишком поздно.
Этого они и хотели — чтобы я все узнал, когда станет слишком поздно.
Сколько они уже сделали попыток? Первая — когда сбросили меня со скалы. Потом был смешливый парень с пистолетом в кармане. Наконец, дорожный знак в тупике. Уж он-то должен был их устрашить. Подонки!
Где-то в городе были уже двое. Чарли Макс и Красавчик Смоллхауз. За пару штук они сделают из человека решето и только посмеются. Им не страшна крупнейшая организация в стране, потому что их организация еще крупнее. Им без разницы, куда рвать когти, потому что, где бы они ни оказались, защита им обеспечена. Имя мафии производит магическое действие. Цвет денег тоже магическое средство, еще более сильное.
Я зловеще усмехнулся. Может, теперь, когда они знают о дорожном знаке в тупике, им захочется немного выпить, чтобы успокоиться. Возможно, они подумают о том, сумеют ли они вообще со мной справиться. В конечном счете они решат, что сумеют, и будут ждать, когда это случится, и, услышав новость где-нибудь в особняке или в дешевой забегаловке, один из королей вздохнет с облегчением и начнет строить другие планы, начнет проявлять любопытство к шагам за спиной и к людям, которые его окружают. Любопытство, которое вначале вызовет у них легкую тревогу, а потом превратит ее в гнетущее чувство страха.
В десять вечера Мики Фрайди. Пленительно красивый рот. Глаза, которые готовы тебя проглотить. Но это в десять, а перед тем у меня должна состояться еще одна встреча.
Мой маршрут проходил через район 40-х улиц с несколькими остановками. Это были короткие остановки, потому что веселое времяпрепровождение не входило в мои планы. Я мог судить об опасности по выражению лиц, по избегающим взглядам, а в одном месте от меня начали шарахаться, и я понял, что выхожу на финишную прямую. Знакомый стукач еле заметно качнул головой, давая понять, что здесь их нет.
Девять пятнадцать. Я вошел в бар Харви Пуллена. Харви не смотрел в мою сторону, но я все-таки его дождался. Он хотел подать мне пиво, но я покачал головой и заказал кока-колу.
Он торопливо наполнил мой стакан и ушел к себе за стойку, оставив меня в компании женщины с выцветшими рыжими
Она совсем не шевелила губами. Эти штуки, которым они обучаются в тюряге, в некоторых случаях приносят пользу, и сейчас был как раз такой случай.
— Хаммер, что ль?
— Угу.
— Тебе готовят прием у Длинного Джона.
Я сделал глоток.
— А ты при чем?
— Разуй глаза, парень. Эти гады ползучие когда-то испортили мне вывеску [7] . Я могла бы сделать карьеру.
— Кто их видел?
— Я только что оттуда.
— Что еще?
7
Изуродовали лицо (жарг.).
— Который пониже ростом — снегирь [8] , и он уже вмазался [9] .
— Копперы?
— Ни одного. Только они. Легавые пока не знают.
Я поставил стакан, повертел льдинку соломинкой, докурил сигарету. Когда я уходил, у рыжей на коленях лежала десятка.
Бар Длинного Джона — так все называли это заведение, хотя никакого имени на вывеске не значилось. У бармена была черная повязка на глазу и деревянная нога. Попугая не было.
8
Снегирь — наркоман, употребляющий кокаин (снежок).
9
Вмазаться — принять наркотик (жарг.).
Какой-то ханыга сидел на краю тротуара и блевал между ног в сточную канаву. Через открытую дверь доносились пронзительные голоса. Надрывался музыкальный автомат. В зале было с дюжину посетителей, и все они громко разговаривали, перебивая друг друга и пересыпая свою речь проклятиями и матом. В общем шуме выделялись визгливые женские голоса.
Они были профессионалы и знали свое дело. Красавчик Смоллхауз сидел в углу спиной к двери, так что никто из входящих в бар не смог бы его увидеть.
Чарли Макс сидел у задней стены лицом к двери, так что он мог узнать любого входящего. Они знали свое дело, и все-таки Чарли Макс допустил оплошность, когда наклонил голову к пламени спички, чтобы прикурить — именно в этот момент я прошел через дверь и встал позади его напарника.
Я сказал: «Привет, Красавчик!» Он чуть не раздавил стакан, который держал в руке. Короткие волосы на затылке встали дыбом, как это бывает у ощетинившейся собаки, только у этого барбоса кожа под шерстью была белая.