Почему стоит читать? Сборник статей
Шрифт:
Сегодня, когда взгляды на мораль и нравственность изменились, «Приключения Тома Джонса, Найденыша» считаются произведением совершенно безвредным и даже полезным, однако наши предки-викторианцы проявляли б'oльшую ответственность во всем, что касалось нравственного воспитания юношества и многие из них бывали обеспокоены тем соображением, как бы молодой обаятельный распутник Том Джонс не сбил их сыновей с путей праведности.
Однажды Дж. М. Дент [23] поведал мне, что испытывал большие сомнения насчет «допустимости» этого романа в Публичную Библиотеку и только посоветовавшись с доктором богословия, Р.-Ф. Хортоном и заручившись его одобрением согласился на подобный «допуск».
23
Дент, Джозеф Мэлэби (1849–1926) – издатель, первым предпринявший публикацию серии литературных памятников.
Нам, однако, незачем порицать викторианцев за боязнь, как бы сомнительные книги не оказали вредоносного влияния на молодежь, тем более, что и сам Филдинг отчасти разделял подобные опасения.
Говоря о «дурных» книгах, Филдинг имел в виду не только сочинения бездарные и глупые. Он подразумевал при этом произведения и двух гениальных писателей. Воздав хвалу Шекспиру и Мольеру, Филдинг продолжает: «Были однако и авторы, не лишенные таланта, кто так скверно им распорядился, что если бы их сочинения попали в руки палача, тот бы сжег их и ни один добродетельный человек не пожалел бы о такой утрате. Не побоюсь назвать среди них произведения Рабле и Аристофана, ибо, если будет мне позволено свободно высказать свое мнение, оба эти автора совершенно явно замышляли предать осмеянию всё здравомыслящее, благоприличное, добродетельное и священное, что есть в нашем мире».
Тем не менее, если мы согласны, что книги могут оказывать не только хорошее, но и дурное воздействие, то ведь не так легко решить, какие именно из них хороши, а какие плохи. Книга, которая лишь воспламеняет телесные страсти одного читателя, может, напротив, воспламенить возвышенными чувствами сердце другого. К тому же не надо забывать, что на свете существуют не только плохие книги, но и дурные читатели.
Если, подобно Филдингу, судить о книге с моральной точки зрения, то мы должны ожидать от нее лишь благотворного влияния, то есть, ее цель – делать человека гуманнее, углублять его здоровое представление о жизни и укреплять духовные силы, хотя доктор Джонсон [24] , очевидно, не согласился бы с тем, что роман «Том Джонс» отвечает какому-либо из этих пожеланий.
24
Джонсон, Сэмюел (1709–1784) – английский писатель и лексикограф, создатель «Словаря английского языка» (1755), автор философской повести «Расселас, принц Абиссинский» (1759), знаменитых «Жизнеописаний выдающихся английских поэтов» (1779–1781).
Если обратиться к Босуэллу [25] , то и он поведал нам, что разделяет высказывание Ричардсона: «Добродетели героев Филдинга это пороки порядочных людей». На мой взгляд, однако, данное суждение попросту неумно и даже бессмысленно, хотя именно Босуэлл, как мне кажется, сумел ухватить суть проблемы, когда, проявив гораздо больше ума и проницательности, заявил: «Но я бы рискнул добавить к уже сказанному, что моральная тенденция творчества Филдинга хотя и не способствует укреплению ничем не запятнанной добродетели, встречающейся крайне редко, тем не менее всегда положительна по отношению к чести и к честности и возбуждает благожелательные, благородные чувства. Тот, кого Филдинг изображает честным человеком, есть добрый представитель общества, способный под верным руководством достичь морального совершенства».
25
Босуэлл, Джеймс (1740–1795) – английский литератор, биограф, автор «Жизни Сэмюела Джонсона» (1791). Его сын, Джеймс Босуэлл Младший, издал фундаментальное собрание сочинений Шекспира в 21 томах.
Жизнерадостный Филдинг был человеком, который и других заставлял чувствовать, как это хорошо – жить на свете.
Леди Мери Уортли Монтегю [26] в одном из своих писем дает нам очень яркое представление о Филдинге-человеке, познавшем добродетель наслаждения жизнью: «Счастливая телесная конституция… заставляла его обо всем забывать над блюдом паштета из оленины или даже единственным бокалом шампанского, и я уверена, что он тогда бывал так счастлив, каким никогда не бывает ни один принц на свете. Прирожденное добродушие заставляло его восторгаться «умениями» своей неопытной кухарки и поддерживало способность не унывать при любом повороте событий. Есть большое сходство между двумя характерами – Филдинга и сэра Ричарда Стиля, хотя, на мой взгляд, Филдинг обладал б'oльшими ученостью и талантом. Им обоим, несмотря на помощь друзей, всегда не хватало денег, но их не хватило бы даже владей они наследственными угодьями, столь же обширными, как сфера их воображения. Тем не менее, каждый из них был создан для счастья, и жаль, что ни тот, ни другой не были бессмертны».
26
Монтегю, Мери Уортли (1689–1762) – английская писательница, путешественница, знатная светская дама. Ее ум и образованность высоко ценились в интеллектуальных кругах. Отличалась также эксцентричностью поведения.
Несмотря на обаятельный характер и брызжущую через край жизненную энергию, Филдинг не оставил по себе легендарных воспоминаний, как Поп и Свифт, Джонсон и Голдсмит и многие выдающиеся писатели того же века. Он жил во времена сплетен и слухов, но анекдотов о нем почти не существует и не нашлось второго Босуэлла, который запечатлел бы его беседы и разговоры, хотя жизнь Филдинга протекала на виду у всех. Он учился в Оксфорде вместе с великим Чэтэмом [27] и был достаточно близок к нему, чтобы
27
Уильям Питт Старший, граф Чэтэм (1708–1778) – министр иностранных дел (1756–1761), премьер-министр Великобритании (1765–1767), лидер партии английских вигов.
В восемнадцать лет Генри предпринял романтическую попытку похитить богатую и красивую пятнадцатилетнюю наследницу. Затем служил в театре и ставил сатирические фарсы, но самое интересное для нас в его карьере драматурга – нападки на премьер-министра Роберта Уолпола, которые были главной причиной ужесточения театральной цензуры. Однако независимо от того, пошло это на пользу самому театру, данное событие оказалось необыкновенной удачей для всей английской словесности. Филдинг ушел из театра, где считался только талантливым «наемником пера» и стал гениальным писателем. Когда в 1740 году был опубликован роман Ричардсона «Памела или Вознагражденная Добродетель», раздразнивший Филдинга чопорной серьезностью и расчетливой моралью, он решил его спародировать. У Ричардсона горничная Памела, которую преследует амурными домогательствами беспринципный хозяин, доказывает своим безупречным поведением, что честность – лучшая политика и в результате богатый ловелас женится на своей служанке. В романе Филдинга «Джозеф Эндрюс» изображен брат Памелы, целомудренный лакей, которого преследует с той же аморальной целью его хозяйка леди Буби. Задумав свое повествование как сатирический бурлеск, Филдинг, однако, создал первый в истории английской литературы комический роман и обессмертил его главного героя, пастора Адамса, как новоявленного Дон Кихота. С точки зрения викторианцев и этот роман с его грубоватыми подробностями был достоин порицания, но автор никогда не осмеивал подлинной, непритворной добродетели. Читая роман Сервантеса, мы смеемся над комическими неудачами благороднейшего Дон Кихота, но это ни в коей мере не умаляет нашей симпатии к нему. Филдинг тоже высмеивает, но подлецов, обманщиков и лицемеров, и не только высмеивает: он их презирает! А какой у Филдинга легкий, «быстротекущий» темп повествования! Я снова перелистал «Джозефа Эндрюса» и юмор романа, его человечность показались мне такими же притягательными для современного читателя, ценящего эти свойства, какими они были двести лет назад. Да, при этом Филдинг оскорбил некоторые общепринятые стандарты мышления своего времени, что известно по тому, какой прием оказали роману «Том Джонс». В 1752-м, через год после его публикации, Англию постигли два землетрясения и богобоязненные люди сочли это суровым наказанием свыше за «Тома Джонса» и подобные же «развратные книги». Как доказательство, что это кара небесная, утверждали: в Париже, где «Тома Джонса» печатать отказались, землетрясения не было.
Ричардсон тоже расценил роман Филдинга как «распутную книгу», а Сэмюел Джонсон довольно невежливо обозвал автора «болваном» и утверждал, что тот – «бездарный мошенник». Джонсон утверждал также, что у Филдинга низменный взгляд на жизнь, словно у «гостиничного конюха».
Однако иногда я задумываюсь, а что если бы Джонсон поближе узнал Филдинга: не был бы он им очарован так же, как Уилксом [28] , а, быть может, даже согласился с мнением Гиббона, что рыцарственность романа «Том Джонс», его удивительно точное и филигранное изображение человеческих нравов «переживет Эскориал и Орла Австрийских Императоров». Конечно, защитникам романа не следует чересчур усердствовать в его «отбеливании» – ведь эпизод с Молли Сигрим не только литератору, но и человеку с самым элементарным представлением о приличиях может показаться довольно непристойным, но, с другой стороны, только человек с вывихнутыми понятиями о морали способен воспринимать Филдинга как писателя, который оказывает разлагающее влияние на человеческую природу. Не слишком веруя в ее святость, он, тем не менее, проповедовал естественные и вполне достижимые добродетели и сам был образцом честности как писатель и как судья. Отказавшись от самообогащения с помощью обычных тогда, но не вполне честных имущественных конфискаций, Филдинг стал вдохновителем антикриминальной кампании, оказавшей благотворное и длительное влияние на жизнь Лондона.
28
Уилкс, Джон (1727–1797) – сын продавца виски, получил образование в Лейдене. Женился на богатой английской наследнице, намного старше него. В 1757 году был избран в парламент, затем арестован за непристойный памфлет «Эссе о женщине», но в 1774-м, после освобождения, опять стал парламентарием и тогда же был избран мэром Лондона. Поборник свободы печати.
Трудно сказать, что явилось причиной его ранней, всего в сорок семь лет, смерти – чрезмерное трудолюбие или столь же усердное чревоугодие, но мы узнаем из его последнего произведения «Поездка в Лиссабон», куда он отправился в надежде поправить здоровье, что даже когда его дни были сочтены он сохранял благородство и храбрость духа.
В «Поездке» есть эпизод, который мне кажется самым замечательным отображением веселой правдивости Филдинга. Он рассказывает нам как поссорился с капитаном корабля, грубияном и задирой, и пригрозил ему, что на законном основании может привлечь его к ответственности, после чего тот запросил пощады: «И я сразу же его простил, – пишет Филдинг, – но на этих страницах, чтобы меня не сочли за глупца, возглашающего хвалу самому себе, я решительно отказываюсь от комплиментов. Мое прощение было вызвано не великодушием, продиктованным умом или христолюбивой благодатью. По правде сказать, я его простил по причине, которая всегда делает людей сговорчивее и добрее, если они к тому же не глупцы: я его простил потому, что мне самому было так удобнее и легче».