Почему я?
Шрифт:
На верхней полке уютно устроились тонко порезанная нежнейшая вяленая ветчина, которую наверняка можно было есть без помощи зубов, «кусать» одними губами, и настоящий сыр с плесенью, не приобретенной им вследствие долгого-предолгого функционирования в моем холодильнике, а с благороднейшей плесенью, дарованной ему при изготовлении, рядом копченые ломтики рыбки, буквально истекающие аппетитнейшим жирком, который сочится по тонкой шкурке морепродукта крохотными маслянистыми капельками, тут же зернистая икорка и многое другое – то, чему, если честно, я, к моему великому стыду, даже названия не знаю.
На средней полочке, гордо выстроившись в ряд, щеголяя шоколадным кремом и взбитыми сливками, стояли различные пирожные, и тут же небольшой горкой разложены творожные сырочки в хрустящей обертке.
Нижние полки были устланы овощами и фруктами, покрытыми прохладной росой, которые являли собой образец свежести и природной натуральности, казалось, их вот только что чья-то заботливая рука сняла с грядки или с дерева.
Я с нежностью глядел на них, и создавалось ощущение, что они, расталкивая друг друга локтями, широко улыбаясь, предлагали наперебой: «Съешь меня! Нет, лучше меня!» – и потом все вместе хором: «В нас нет нитратов».
На боковых полках терлись боками бутылочки со свежевыжатыми соками, я такие видел в супермаркете, но никогда не покупал, потому что их стоимость там просто «зашкаливала». А тут, пожалуйста, наслаждайся, Олежек. В общем, мой холодильник представлял собой филиал скатерти-самобранки. А какой в нем был запах! Отвал башки. В данный момент я испытывал такой же неописуемый восторг, как туземец племени тумба-юмба, первый раз увидевший конкистадоров, принесших ему в дар стеклянные бусы. «Ой-е… ну ни хрена себе метаморфозы, прикольно», – наконец вымолвил я, сглатывая слюну. Интересно, как это они делают и за чей счет этот банкет? Хотя какая на фиг разница, плевать, потом разберемся. Сейчас я буду есть, и пусть весь мир будущего подождет, и все. Я плотоядно облизнул губы, думая с чего начать. Тут встрял мой внутренний голос, выплыл хрен знает из каких глубин сознания и попытался корчить из себя высококультурного «чувака».
– Олег, – говорил он мне, – погоди, соблюдай правила приличия, возьми тарелочку, вилку, нож. Аккуратно положи себе немного, сядь за стол и съешь все это культурно и красиво.
– Знаешь что, иди-ка ты в жопу, чего там годить, а культуркой своей можешь подтереться! – огрызнулся я, запуская обе руки в волшебный шкаф, хватая с полок все, до чего мог дотянуться: ветчину, сыр, помидоры, виноград, и поочередно запихивая себе все это в рот.
– Как тебе не стыдно! – воскликнул внутренний голос, закрыл лицо руками и отвернулся.
– Стыдно у кого видно, – парировал я. – И вообще, заткнись и не мешай.
Бо-о-оже!
Какая это была вкуснятина, мне кажется, я такого в жизни никогда не ел. Я глотал, еле успевая пережевывать. Еда была потрясающая. Вкус каждого продукта невообразимо яркий, индивидуальный, а переплетение вкусов давало ни с чем не сравнимое многообразие: сахарно-сладкий мускатный виноград мешался с остро-пряным, солоноватым сыром с вяленой, пахнущей дымком ветчиной, сладостный спелый помидор с тончайшей кожурой при легком соприкосновении с губами просто взрывался как бомба, заполняя рот своей божественной мякотью. Нет, точно, мои вкусовые рецепторы сроду ничего подобного не испытывали и не едали. После того как я заморил червячка, набив свое брюхо все до отказа, теперь уже не спеша подбирал чем запить, придирчиво просматривая по очереди каждую бутылочку с соком. Это что за густая оранжево-желтая жидкость. Манго? А что, пусть будет манго. Попробуем, как оно на вкус. Сорвав пробку, чокнулся с холодильником.
– Будь здрав! – И в один присест выдул всю бутылку с прохладным, сладковатым, густым, безумно вкусным соком. – Неплохо. Совсем неплохо. А вот сейчас мы заварим кофейку, полакомимся тортиком и только после этого приступим к отбору кандидатов.
Поставив дымящуюся кружку с ароматным кофе и блюдце с довольно-таки мощным куском шоколадного торта на письменный стол возле компьютера, я опустил свою задницу на стул, уставившись на экран монитора. Там, как напоминание о невыполненной работе, обжигающе ярко горя, били по глазам девятнадцать иконок, за каждой из которых стояла человеческая жизнь.
– Нет, – сказал я себе. – В начале кофе с тортиком, без этого никак нельзя, без этого мозги в правильном направлении ни за что не заработают. Только потом дело.
Разумеется, подсознательно сам себе я уже давно признался, что, конечно, кофе со сладким тут ни при чем и что я нарочно тянул резину, обманывая себя, что мне просто необходим кофе. Невероятно сложно вот так сесть за комп и нажатием клавиши сделать выбор: кому-то даровать шанс, а кого-то так и оставить в прошлом, на пороге собственной смерти, там, где он канет в вечность, обратится в прах и через некоторое время даже лоскутка воспоминаний о нем не останется. Я же не Господь Бог, чтобы вершить их судьбы. Только лишь потому, что где-то там, на уровне подсознания, мне покажется, что один кандидат на членство в группе лучше другого, более достоин, чтобы продолжать жить, а вдруг я совершу ошибку, предоставив возможность не тому человеку, а более достойный умрет. Вот это дилемма, и что самое противное – решать ее все равно придется мне, никуда не денешься.
Безжалостно вспарывая толстый слой шоколадной глазури, покрывающей торт, я отщипнул десертной вилочкой солидный кусище от кондитерского чуда и отправил его себе в рот, на блюдце в месте разлома торта остался жирный шоколадный развод от крема. Безусловно, это был шедевр – в меру сладкий, в меру мягкий и в тоже время в меру твердый и одновременно деликатный, пропитанный бисквит с прослойкой кисленького клюквенного варенья, которое привносило особую нотку. Глоток горячего кофе – это «пипец»… Я откинулся назад и даже прикрыл глаза от удовольствия, наслаждаясь послевкусием и параллельно собираясь с духом, как человек, который готовится прыгнуть с тарзанки в глубокое ущелье.
«А может, на завтра все отложить? – промелькнула мыслишка в голове. – Утро вечера, так сказать, мудренее, а сейчас посидеть, расслабиться, «комедь» какую посмотреть, а утром уже отдохнувшим взяться с новыми силами. Но тут опять неизвестно откуда выполз мой, сука, внутренней голос, и был он со мной необычайно строг и жесток.
– А что изменится завтра, Олег? – требуя незамедлительного ответа, вопрошал он. – Легче тебе завтра не будет это сто пунктов, а наоборот, станет еще тяжелее, потому как время чтобы подобрать людей и сделать верный выбор останется еще меньше, так что соберись, тряпка, нечего тянуть волынку! Немедленно взял себя в руки и приступил. Действуй!
«Ну, пожалуй, ты прав…» – я тяжело вздохнул и подсел поближе к монитору. С чего же или, правильней будет сказать, с кого же начать, и как вообще рассматривать этих самых кандидатов, пока абсолютно мне незнакомых людей, но на которых в скором будущем я должен буду всецело полагаться и доверять им как себе, а они в свою очередь должны будут не только доверять мне, но и безоговорочно подчиняться, беспрекословно выполнять все мои приказы, нравится им это или нет. При этом, ни на секунду не задумываясь, насколько правильны и обоснованы мои распоряжения и требования, принять меня как командира и человека, который в последующем будет распоряжаться их жизнью, их судьбой.