Почти идеальное ограбление
Шрифт:
– И что? – занервничала Арина.
– И то, – не глядя на нее, сказал Павел Петрович. По его лицу так и заходили желваки. – Даже поверхностный осмотр показал, что «Восход» – фальшивка, подделка.
Лицо девушки стало бледным:
– Ты серьезно? Но ведь я сама взяла эту картину у Сони в мастерской и тут же привезла тебе.
– Вот именно, – по-прежнему не глядя на нее, подтвердил Павел Петрович.
Арина изо всех сил сжала свою сумочку:
– Надеюсь, меня ты не подозреваешь? Я не умею писать копии и не
– Тебя? Нет, – как-то ненатурально возразил он.
– Погоди, – пытаясь во всем разобраться, девушка старалась скрыть обиду, но у нее это плохо получалось. – Я ее тебе отдала прямо в руки и уехала. А вот ты можешь сосчитать, сколько потом здесь перебывало народу?
– Могу. Но только у меня работала система видеонаблюдения, и хоть она и сгорела во время пожара, но записи остались, и я их все просмотрел. Картину никто не трогал. Но если бы ее каким-то образом унесли воры, то зачем им делать копию? Да и как можно пронести холст в раме мимо охраны? В общем, вопросов масса. Вот разве что пожар… – Богачев потер рукой вспотевший лоб. – А вдруг он был специально подстроен?
– А что говорят пожарники?
– Розетка в углу давно искрила, там и оказалось место возгорания. В тот день я, кстати, вызывал электрика. Возможно, молодой и неопытный, он что-то напутал. Хотя… Хотя электрик приходил утром, и картина находилась в другом углу, – тут же засомневался в сказанном Павел Петрович.
– И ничего необычного в тот день не было?
– Нет. Все как всегда. – Внезапно Богачев приподнялся: – Девочка эта… Которая спасла картину… Не мешало бы ее расспросить.
– О чем ее расспрашивать? – пробормотал Ромка. Не утерпев, он вбежал в кабинет и не стал скрывать, что слышал весь разговор. – Уж не думаете ли вы, что наша Катька подменила вашу картину?
Павел Петрович раздраженно дернул плечом:
– Да нет, разумеется, я так не думаю. Просто… Может быть, она видела того, кто мог это сделать?
Ромка пожал плечами, а Богачев встал из-за стола и скрылся за небольшой дверцей. Ромка думал, что это встроенный шкаф, а оказалось, что дверь вела в еще одну комнату.
– Что там у него? – спросил он у Арины.
– Мастерская, – ответила она тусклым голосом.
Павел Петрович вернулся с картиной и подал ее девушке:
– Вот он, другой «Восход». Знаешь, чутье мне всегда подсказывало, копия передо мной или подлинник, а на этот раз подвело.
Арина пристально вгляделась в картину:
– И впрямь не угадать. Прежде чем отдать ее тебе, мне следовало сфотографировать кромку подрамника и его обратную сторону. Сейчас бы сравнили. Но кто мог такое предугадать?
– Да, надо было. Тогда бы я знал, подменили ее здесь или она уже мне такая досталась, – жестко ответил Богачев и отвлекся на телефонный звонок.
Ромка дернул Арину за руку и прошептал:
– А почему ты заговорила про кромку
– Кромка картины, как отпечатки пальцев у человека, – пояснила девушка. – Невозможно оставить вторично точно такие же следы. Как ни старайся так же прибить гвоздиками холст к подрамнику, все равно ничего не получится: какая-нибудь ниточка или пятнышко непременно будут выглядеть не так.
– Ну надо же, четырнадцать лет на свете живу, а этого не знал! – удивленно воскликнул Ромка.
– Ты еще многого не знаешь, – невесело усмехнувшись, Арина вновь обратилась к Павлу Петровичу: – И что ты намерен делать?
Тот только руками развел:
– Не знаю. Органы правопорядка тут вряд ли помогут. Провенанс картины слишком короткий: от Софьи к тебе, от тебя ко мне.
– Ну что ж, я пойду. – Поднявшись с кресла, Арина наткнулась на швабру и ухватилась за худенькое плечо старушки-уборщицы: – Ой, простите, теть Тань!
– Ничего, ничего, проходи, – кряхтя, ответила уборщица, продолжая мыть пол.
Павел Петрович тоже встал:
– Ты уж на меня не обижайся, просто я хотел все выяснить.
– Но ничего не выяснил. Пока.
Арина устремилась к выходу, а на пороге оглянулась на брата с сестрой:
– Вас подвезти?
Тут Лешка вспомнила, зачем они сюда приезжали. Ведь Ромка собирался спросить у Павла Петровича, нельзя ли ему пристроить в галерею свой шедевр. Только, подумала она, момент сейчас для этого не слишком подходящий. Вконец расстроенный, Павел Петрович вряд ли захочет слушать о каких-то доморощенных картинах.
Видно, ее брат посчитал так же, а потому и словом не обмолвился о своем произведении.
– А на чем ты нас повезешь, на тачке? – спросил он у девушки.
– Естественно.
Выскочив на улицу, брат с сестрой увидели новую темно-синюю иномарку.
– Купила? – порадовалась за Арину Лешка.
– Трудно без машины, – лаконично ответила девушка. Видно было, что разговор с Павлом Петровичем сильно ее расстроил.
Ромка мигом забрался на заднее сиденье и заявил:
– А по мне, так и новая картина ничем не отличается от прежней. Да и какая разница, подделка это или нет, если их только эксперты и различают?
– Большая разница, – усмехнулась Арина и, думая о своем, покачала головой: – Все-таки этот пожар возник слишком уж неожиданно. Не думаю, что из-за испорченной розетки могло вспыхнуть такое сильное пламя.
– И верно, – согласился с ней Ромка. – Как-то упустил из виду я этот пожар, совсем другим занимался, – и он многозначительно взглянул на сестру.
Но Лешке было не до Ромкиного творчества. Она думала о том, как помочь Арине. Обида на своего приятеля до сих пор читалась на лице девушки. Обычно веселая, она сосредоточенно и молча смотрела на дорогу, сжимая в руках руль. Лешка ласково коснулась ее плеча: