Почти любовь, почти падение

Риз Екатерина

Дамочки из женсовета безумно обрадовались, её увидев. Они ахали, охали, её разглядывая, а Катя от неловкости с ума сходила, и по сторонам глазами стреляла, боясь, что кто-нибудь со стороны за ними наблюдает и смеётся.

– Ты так здорово выглядишь!

– Правда!

– Рядом с Юлианой все преображаются.

– Да при чём здесь Юлиана? Так на женщину только любовь действует. И не спорьте со мной, я знаю!

– Конечно, ты знаешь! Кто, кроме тебя?

– Тише, девочки.
– Катя на них негромко шикнула и тут же заулыбалась, стараясь смягчить эффект.

А потом обрадовалась, увидев Зорькина, появившегося в холле.
– Коля, ты меня ищешь?
– воскликнула Пушкарёва, и даже руку к нему протянула, надеясь, что друг детства её спасёт, от излишнего внимания подруг к её персоне.

– Ну вот, снова Коля. А то ты с ним давно не виделась!

Катя на это только мило улыбнулась, Колю под руку подхватила и позволила себя увести. А когда дверь за ними захлопнулась, перевела дыхание.

– Мне почему-то так стыдно было.

– Почему?
– удивился Зорькин.
– Потому что врёшь им?

Катя возмущённо посмотрела, потом кулаком ему по рёбрам стукнула. А Зорькин в ответ возмущаться не стал, вместо этого успокоил:

– Потерпи. Осталось несколько минут, и всё закончится.

Катя глаза в пол опустила.

– Да уж.

Коля глянул на неё с любопытством.

– Кстати, здорово выглядишь.

Пушкарёва не сдержала улыбки, и быстрым взглядом оглядела его костюм.

– Ты тоже.

Зорькин довольно разулыбался.

– Мы с тобой здорово выглядим!
– И тише добавил: - Я тебе всегда говорил, что так будет, а ты мне не верила.

Когда вошли в президентскую приёмную, улыбка Кати померкла. Встретилась глазами с Кирой, которая устроилась на краю стола Виктории и о чём-то с той шепталась. Они обе замолкли, когда Катя с Зорькиным вошли, и Воропаева выразительно скривилась, но всё же поздоровалась, но скорее с Колей, к которому за последние месяцы успела привыкнуть.

– Явилась, - услышала Катя за своей спиной едва слышимый шепоток, когда она направилась к конференц-залу.

– Не обращай внимания, - посоветовал Зорькин, наклонившись к Катиному уху.

Зато собравшиеся в конференц-зале ей обрадовались. Пал Олегыч поднялся навстречу, Андрей улыбался, хотя и старался это скрыть, а адвокаты со стороны "Зималетто" изнывали от нетерпения, кажется, ещё сильнее, чем Ждановы и Воропаевы. Всем не терпелось лишить Катю всяческих прав и имущества. Все документы были подготовлены, адвокаты обговаривали последние детали, а Катя кинула на Малиновского суровый взгляд, когда тот что-то Андрею на ухо зашептал, но потом испугалась, что Жданов её взгляд заметить может и расценить правильно, поэтому глаза в стол опустила, адвокатов почти не слушая и полностью понадеявшись на Зорькина. А потом попросила стакан воды у Клочковой, которая принесла кофе.

– Воды?
– переспросила та, словно Катя у неё нечто невиданное попросила.

Пушкарёва подняла на неё глаза и подтвердила:

– Воды. Минеральной, без газа, лучше с лимоном.

Виктория губы поджала, а Андрей прикрикнул на неё.

– Ты не слышала, Вика? Побыстрее.
– Затем на Катю взглянул, они глазами встретились, и та вдруг

вспыхнула. Поспешно отвела глаза в сторону, сделала вид, что внимательно слушает Пал Олегыча. А вот Малиновский вдруг нахмурился, покосился на Андрея, который в документы уткнулся.

– Ну, вот и всё, - торжественно провозгласил один из адвокатов, когда Катя поставила последнюю подпись.
– Поздравляю вас, господа. С удачным исходом дела, так сказать.

Все зашумели, принялись друг друга поздравлять, а Катя осталась сидеть, на спинку кресла откинулась и поднесла к губам стакан с водой. Сделала несколько маленьких глотков, исподтишка за всеми наблюдая. Её, конечно же, никто не поздравлял, потому что не с чем было. Только Андрей незаметно переместился в её сторону, вроде бы, чтобы быть поближе к отцу, а сам руки на спинку Катиного кресла положил, а большими пальцами под широкие бретельки её платья забрался. Она всего пару секунд терпела. А после выпрямилась, и Жданов руки убрал.

– Ещё раз всех поздравляю!
– воскликнул Малиновский, когда в зале остались только свои. К ним Кира присоединилась, тоже выглядела довольной, а Катя стояла в стороне и за всем наблюдала. Если честно, не знала, как ей половчее из конференц-зала выскользнуть, чтобы внимание к себе не привлекать.
– Может, шампанского?

– А почему нет?
– Кира широко улыбнулась, и Катя заметила, что в её сторону глазами стрельнула.

– Никакого шампанского, - запротестовал Андрей.
– Это не Новый год и не сделка века.

– Правильно, - согласился Пал Олегыч, - не зачем привлекать внимания.
– Он направился к дверям своего кабинета, но с полпути вернулся, подошёл к Пушкарёвой и взял ту за руку.
– Катя, я очень рад, что всё обошлось, и что всё так удачно разрешилось. Хочу поблагодарить вас за терпение и понимание.

Катя вдруг заволновалась, поневоле нашла взглядом Андрея, а тот едва заметно кивнул ей, подбадривая.

– Вам не за что меня благодарить, Пал Олегыч, мы все... старались выйти из этой ситуации с достоинством.

– Да уж, - не удержалась Кира от язвительного замечания.
– Особенно, некоторые.

– Кира, может, ты помолчишь?
– одёрнул её Андрей.

Катя натянуто улыбнулась Жданову-старшему, а потом начала настойчиво прощаться.

– И шампанского точно не хотите, Катенька?
– вроде бы беспокоясь за неё, спросил негромко Малиновский, когда Катя едва не столкнулась с ним у дверей. Пушкарёва глаза подняла, затем губы, которые никак не хотели складываться в улыбку, всё-таки растянула.

– Из ваших рук, Роман Дмитрич? Ни за что.

Кроме Малиновского этого слышать никто не мог, и поэтому он постарался сохранить радушное выражение на лице и отступил на шаг, освобождая Кате дорогу. А когда через пятнадцать секунд, мысленно отсчитав их про себя, Андрей тоже направился к выходу, Кира схватила его за руку.

– Ты куда?

– Работать, - вкрадчиво проговорил он, разжимая пальцы Киры на своём локте.

– А шампанское?

– Не хочу. А вы празднуйте. Только не слишком громко, помните, что отец за дверью.