Почти любовь, почти падение
Шрифт:
– Надеюсь, вскоре увидеть вас в "Зималетто", Катенька. Совсем вы нас забыли.
– Не забыла. Не дают.
– Правда?
– вроде бы удивился Рома.
– Кто же?
Они с Катей снова взглядами встретились, Пушкарёва разозлилась, и, забыв ответить, пошла в сторону стоянки. Миша догнал её уже через полминуты, выглядел несколько удивлённым произошедшей сценой, и всё же решил высказаться:
– Катя, я не понял, что произошло.
– Ничего.
– Остановилась у его машины и посмотрела в ожидании. Борщёв полез в карман за ключами, щёлкнул брелком сигнализации, потом переднюю дверь открыл.
– Этот человек из "Зималетто"?
– Директор по маркетингу, - послушно ответила Катя.
– Вы с ним не ладите?
Катя осторожно втянула в себя воздух.
– С чего ты взял? Кто я такая, чтобы не ладить с самим Романом Дмитричем Малиновским? Разменная монета, - очень тихо добавила она, только для себя, уже когда села в машину. И не знала, что Малиновский до сих пор стоит за стеклянными дверями офисного здания, и наблюдает за ними. Он сам не мог с точностью сказать, что его так заинтересовало. Толи как с некоторых пор Екатерина Пушкарёва выглядит, толи её вызывающий взгляд. Едва с лица земли его не стёрла, прямо окаменела вся, как его увидела. Ненавидит, что ли? Роман Дмитрич в задумчивости хмыкнул. Что ж, повод у неё может быть и есть, но ведь не настолько серьёзный. А Екатерина Пушкарёва, кажется, так и не научилась принимать обстоятельства такими, какие они есть. А ведь он пытался ей объяснить, пытался!
В "Зималетто" Малиновский вернулся уже после обеда, в холле встретился со Ждановыми, они с обеда возвращались. Маргарита с Кирой под руку что-то в сторонке обсуждали, Пал Олегыч по телефону разговаривал, а вот Андрей стоял со скучающим видом и смотрел на закрытые двери лифта. Рома подошёл и встал рядом.
– Опять семейный обед?
– негромко поинтересовался он.
Андрей перевёл на него тяжёлый взгляд.
– Мама меня за горло взяла, - признался он.
– Помирить вас хочет?
– хмыкнул Рома.
Жданов не ответил, первым вошёл в подъехавший лифт, и к стене привалился, стараясь не смотреть ни на мать, ни на Воропаеву.
– Рома, ты с Юлианой поговорил?
– поинтересовалась Кира, стреляя в сторону тихого Жданова глазами.
– Поговорил. Хотя, ты могла бы съездить сама, а меня не гонять. Вы бы друг друга лучше поняли.
– Я с некоторых пор в офис к Юлиане не езжу.
– Кира чуть слышно фыркнула, глядя на Маргариту.
– Не хочу видеть Пушкарёву.
Рома краем глаза заметил, как у Андрея подбородок окаменел.
– Она до сих пор там работает?
– спросила Маргарита, правда, особого интереса в её голосе слышно не было.
– Там, - подтвердил Рома.
– Очень странно. Что эта девочка может смыслить в пиаре? А новым показом тоже она будет заниматься? Паша, ты слышишь?
– Нет, конечно, Маргарита, не она!
– Кира фыркнула.
– Кто ей позволит?
– Может, хватит уже?
– недовольно проскрежетал Андрей, но его, кажется, никто не услышал.
– Не думаю, что Юлиана позволяет ей заниматься отдельными, тем более крупными проектами. Она просто её помощница. Это только Андрюша ей всё доверил.
– Кира.
– Маргарита укоризненно на Воропаеву взглянула, и та послушно примолкла.
– Я уже готов на убийство, - выдохнул Андрей, когда они с Малиновским, наконец, свернули к своему кабинету. Родственники остались за спиной, за ними захлопнулась дверь президентской приёмной, и Жданов, наконец, выдохнул.
– Кого убивать будешь?
– спросил Рома, усмехаясь.
– Мне уже всё равно. Такое чувство, что меня никто не слышит. Я позавчера матери сказал, что мы с Кирой расстались. И что? Второй день подряд меня таскают на эти семейные обеды, и Кира со мной чрезвычайно мила и терпелива. Может, я не по-русски говорю?
Они в кабинет вошли, Андрей за свой стол сел и на кресле развернулся.
– Вы столько лет были вместе, вот она и не верит. Сколько раз ты от неё уходил?
– Малиновский рассмеялся.
– А сколько раз убегал?
– Рома присел на край стола.
– Кстати, я ведь видел сегодня Пушкарёву. Она так на меня посмотрела!
Андрей повернул голову и настороженно взглянул на друга.
– Как?
– Убийственно! Но я готов ей это простить, в память о прошлом.
Жданов прищурился.
– В смысле?
– А ты уже всё забыл, да?
– окончательно развеселился Рома.
– Молодец! Вообще-то, так и надо. Выкини из головы.
– Ромка, что ты мелешь?
– А что? Разве я не прав? Да и Катеньке явно всё это на пользу пошло. Посмотришь на неё сейчас и не скажешь, что ещё совсем недавно это был гадкий утёнок. Ходит - спина прямая, взгляд наповал бьёт, а как убьёт, так в вырез её декольте буйную головушку и сложишь. И ведь не раскаешься!
– Рома снова рассмеялся.
– А рядом симпатичный молодой человек весь в белом. Хоть сказку про неё пиши, честное слово.
Жданов выпрямился.
– Кто в белом?
– Что?
– В белом кто, говорю.
– А. Так парень какой-то. Ресторатор он, Борщёв что ли.
– Кулинар, - процедил сквозь зубы Андрей.
– Может, и кулинар, - усмехнулся Малиновский.
– А что?
Жданов кулак сжал и по столу им шарахнул, правда, несильно.
– Раздражает меня всё!
Рома брови вздёрнул.
– И Пушкарёва? Ничего себе.
Андрей не ответил, только взглядом Малиновского обжёг. А как только момент представился, набрал Катин номер. Долго слушал длинные гудки, ему явно отвечать не торопились, а Жданов всё больше закипал и кулаком по столу продолжал постукивать в нетерпении.
– Я занята, - негромко проговорила Катя в трубку, когда всё же соизволила ответить.
– Кем?
– зло выдохнул Андрей.
– Что?
– Кем ты занята? И где ты находишься?
– А почему ты на меня кричишь?
– Катя, не отвечай вопросом на вопрос!
Она странно хмыкнула, кажется, тоже злиться начала, а потом догадалась.
– Понятно. Малиновский добрался до работы. И сплетни успел пересказать.
Жданов неловко молчал, пальцами нервную дробь выбивал, а Катя устало вздохнула в трубку.