Почувствуй
Шрифт:
А началось всё с поездки на рыбалку. Это был фатал еррор, первая и последняя рыбалка в моей жизни.
Мне только–только исполнилось шестнадцать, мы с Юлей встречались пару месяцев. Рай от меня долгое время нос воротила, и когда согласилась на отношения — я чувствовал себя победителем по жизни.
Впервые со смерти родителей у меня что–то получилось и я ощутил нечто, напоминающее тепло, будто солнышком кожу пригрело. Но не спешите лить слезы и сочувствовать одинокому мальчику, сначала послушайте.
Торчал
– Круто. А я ни разу в жизни не был. Представляю, как это, наверное, весело.
Повернулся к экрану. Мы с Юлей смотрели фильм по телеку. Виктор Арсеньевич помолчал немного и ответил:
– Ни разу не был на рыбалке? Тебе лет–то сколько, мальчик?
И встал перед экраном.
– Мой отец был не фанат, брат из клиники не вылазит, ему не до природы... Я городской до мозга костей, – начал оправдываться.
– Ясно, – посочувствовал он. Походил по комнате. А потом положил ладонь на мое плечо, ощутимо сжал и произнес: – Решено. Завтра ты едешь с нами. Я всё устрою.
Я глаза вытаращил и сглотнул. Спорить, правда, не осмеливался. Уж очень хотел понравиться.
– Я бы с удовольствием поехал, но у меня нет подходящей одежды, – попытался аккуратно отмазаться.
На что Виктор Арсеньевич расхохотался и воскликнул многообещающе:
– Идем–ка со мной!
Он потащил меня в гараж, где, как выяснилось, хранил походную одежду. На мой размер отыскались и потрепанный старый камуфляж с курткой, и даже сапоги. Всё это пахло странно, выглядело еще хуже. Мне не хотелось всё это надевать на себя.
Но я добивался Юлю несколько месяцев. В соцсетях она принципиально не отвечала, при встречах отворачивалась. Ее капитуляция стала наиважнейшей победой в то время. Она улыбалась мне каждый день, отвечала на эсэмэски. Я просто... впервые в жизни влюбился по уши.
Поэтому вместо фразы: «Не, спасибо, меня такое не прикалывает», – я наврал исключительно вежливым тоном:
– Бабуля, наверное, с ночевкой не отпустит. Она за меня трясется.
– Я ей позвоню. Объясню, что беру под свою полную ответственность. Наша компания — пять взрослых мужиков. Все нормальные, адекватные. Уж присмотрим за тобой. Провоняем костром, покормим комаров, проморозим задницы.
– Звучит круто.
Юлин отец окинул меня внимательным взглядом, удовлетворенно кивнул.
– Большеваты тряпки, ну да ладно. Пойдет. Завтра в четыре будь готов, я заеду. Отлично проведем время, узнаем друг друга получше.
– С удовольствием. Всегда мечтал. Только я ничего не умею. Не хотел бы вам там мешать. И быть обузой.
В голове крутилось единственное слово: «Пздц». Вот кто меня тянул
А потом случилось то, что полностью изменило мое настроение.
– Вообще ничего? – развеселился Виктор Арсеньевич. – Беда, беда с молодежью. Ничего, научишься. Назначаю тебя, Матвей, для начала, ответственным за спички. Справишься — попадешь в клуб. Для избранных, – добавил многозначительно.
Похлопал себя по карманам. Достал коробочек спичек и... презерватив. Показал мне. И спросил:
– Знаешь, что с этим делать?
Мои глаза впились в синий конвертик, кровь хлынула к щекам.
Интуиция робко скребла по затылку и противным голоском шептала: «Не может такого быть. Здесь какой–то подвох».
Отец девушки, по которой я полгода схожу с ума, которая мне снится семь раз в неделю, рядом с которой сердце тарабанит как безумное и мысли в голове настолько дурные, что стыдно перед самим собой, протягивал мне презерватив. Наедине.
Снова сглотнул.
Я застыл и... растерялся. Мы с Юлей встречаемся, я искренне надеялся, что однажды наши отношения выйдут на новый уровень. Я хотел секса с ней так сильно, что голова кружилась и дух захватывало. Что делать с этими ежедневно долбящими по мозгам и паху желаниями было совершенно непонятно. Даже намекать на что–то подобное казалось злом. И я не намекал ни разу. Мне просто нравилось болтать с Юлей. Смотреть на нее. Касаться и потом крутить в голове в свободные минуты, по большей части перед сном. Это были мои мысли, мои мечты, мои чувства, которых казалось слишком много. Иногда я в них захлебывался, но как–то с переменным успехом плыл.
И уж точно я никогда не думал, клянусь, мне в голову не приходило, что Юлин отец будет дарить мне гондоны.
Это было так странно и дико, что я потерял бдительность. Может, у них так принято?
Придал себе вид поумнее и кивнул. Забрал спички и презерватив.
Юлин отец вновь похлопал меня по плечу и проводил на остановку.
В четыре утро, сука, за мной заехали. Павел просто ухахатывался, когда через пару дней бабуля ему в красках описывала мою физиономию. Ну не понимаю я, что движет людьми, которые в такую рань выползают из–под теплого одеяла и прутся хрен пойми куда.
Ладно. Ради Юли и нашего будущего. Может, это будет и правда нормально.
Презерватив лежал в кошельке. Как разрешение. Пульс стучал. Мне казалось, что, поехав на рыбалку, я будто получил взамен приз — Юлю–Юлечку. Уж не знаю, что там за рыбацкая философия. Рыбак рыбака видит издалека. Болтуна видать по слову, а рыбака по улову. Без труда не выловить и рыбку из пруда... или что–то в этом роде. Но видимо, если я буду несколько раз в год сидеть рядом с ним с удочкой, заслужу лояльное отношение.