Под акацией Запада
Шрифт:
Фараон повернулся к Лотос:
— А вы что об этом думаете?
— Мат-Гор красива, умна, хитра, честолюбива и… хеттка.
— Я этого не забуду, — пообещал Рамзес.
Царь внимательно прочел донесение, которое передал ему Амени. Бледный, с редеющими волосами личный писец Фараона уверенной рукой записал распаленные гневом показания Серраманна.
— Урхи-Тешшуб — убийца Аша, и ливиец Малфи — его сообщник… Но у нас нет никаких доказательств.
— Поэтому суд не властен над ними, — признал Амени.
— Этот Малфи…
— Я просматривал архивы дипломатического ведомства, заметки Аша и опросил всех, кого мог. Малфи — вождь одного из ливийских племен, особенно воинственно настроенного по отношению к нам.
— Их действия могут представлять реальную опасность?
Амени задумался:
— Я хотел бы дать тебе успокаивающий ответ, но ходят слухи, что Малфи удалось объединить многие кланы, которые до сих пор враждовали между собой.
— Это слухи или достоверный факт?
— Страже пустыни не удалось обнаружить лагерь Малфи.
— И тем не менее он проник в Египет, убил одного из своих сообщников в его мастерской и безнаказанно вернулся обратно!
Амени боялся испытать на себе гнев Рамзеса, сильный, потому что был редким.
— Мы не предполагали, что он способен нанести вред, — уточнил Амени.
— Если мы больше не в состоянии распознавать зло, то как мы можем управлять страной?
Рамзес встал и пошел к большому окну своего кабинета, откуда он смотрел прямо на солнце, не прикрывая глаз. Солнце, его небесный покровитель, каждый день питало его энергией, необходимой для управления страной.
— Нельзя пренебрегать Малфи, — заявил царь.
— Ливийцы не посмеют напасть на нас!
— Горстка злодеев может посеять несчастье, Амени. Этот ливиец живет в пустыне, разрушительные силы — злые духи пустыни — на его стороне, он мечтает использовать их против нас. Речь пойдет не о войне, как та, которую мы вели против хеттов, но о другого рода столкновении, более скрытом, но не менее жестоком. Я чувствую ненависть Малфи. Она растет, она приближается.
Когда-то Нефертари использовала свой дар предвидения, чтобы направлять действия царя. С тех пор как она сияет на небе среди звезд, Рамзес чувствовал, что ее дух живет в нем и она продолжает вести его.
— Серраманна проведет тщательное расследование, — сказал Амени.
— У тебя есть другие проблемы, друг мой?
— Сотня, как всегда, и все очень срочные.
— Полагаю, тебя бесполезно просить немного отдохнуть?
— Я отдохну тогда, когда исчезнут все проблемы.
Глава 36
Специально приготовленной смесью самая искусная служанка дворца натирала кожу Мат-Гор, чтобы очистить ее. Затем она намылила тело молодой хеттки средством из коры и мякоти баланита, дерева, богатого мылящим веществом, и попросила ее лечь на теплые плиты, чтобы растереть. Благоухающая мазь облегчала боли, устраняла напряжение и ароматизировала тело.
Мат-Гор была в раю. Никогда при дворе ее отца, хеттского императора, ею не занимались с такой заботой и умением. Служанки превосходно владели своим искусством, и новая царица Египта день ото дня чувствовала себя все краше. Это являлось необходимым условием, чтобы завоевать сердце Рамзеса. Сияющая молодостью и счастьем Мат-Гор чувствовала себя неотразимой.
— Теперь, — решила служанка, — мазь от морщин.
Хеттка возмутилась.
— В моем возрасте? Ты сошла с ума!
— Именно в вашем возрасте нужно начинать бороться со старением, а не тогда, когда будет уже слишком поздно.
— Но…
— Не волнуйтесь, Ваше Величество, для меня красота царицы Египта — дело государственной важности.
Побежденная Мат-Гор отдала свое лицо в руки служанки, которая наложила на него дорогую мазь из меда, красного натра, алебастрового порошка, зерен греческой сочевицы и молока ослицы.
За первым ощущением свежести последовало приятное тепло, которое отодвигало уродство и старость.
Мат-Гор ходила на пиры, ее принимала египетская знать, она посещала гаремы, где учили музыке и поэзии, и каждый день с наслаждением приобщалась к жизни настоящей египтянки.
Все было еще прекраснее, чем в мечтах! Она более не вспоминала о Хаттусе, унылой и серой столице ее детства. Здесь, в Пи-Рамзесе, не было высоких стен, а были сады, водоемы и дома, украшенные черепицей из бирюзы, что делало столицу Рамзеса бирюзовым городом, где радость жизни смешивалась с пением птиц.
Хеттская принцесса мечтала о Египте, и Египет ей принадлежал! Она была всеми почитаемой царицей.
Но царствовала ли она на самом деле? Она знала, что Нефертари ежедневно работала рядом с Рамзесом, принимала участие в управлении страной, стояла у истоков мирного договора, заключенного с хеттами.
Она же, Мат-Гор, купалась в роскоши и удовольствиях, но так мало видела Рамзеса! Конечно, он занимался с ней любовью нежно и страстно, но оставался далеким, и она не имела над царем власти.
Это поражение было только временным. Мат-Гор обольстит Рамзеса, она будет властвовать над ним. Ум, красота и хитрость станут ее тройным оружием. Сражение будет долгим и трудным, так как противник очень силен, и тем не менее молодая хеттка не сомневалась в успехе. То, чего она страстно желала, она всегда получала.
А сейчас Мат-Гор хотела стать такой великой царицей, что не останется даже воспоминаний о Нефертари.
— Ваше Величество, — прошептала служанка, — мне кажется… Я думаю, что Фараон сейчас в саду.
— Пойди посмотри, и если это действительно он, немедленно возвращайся!
Почему Рамзес не предупредил ее о своем присутствии?
В этот поздний утренний час Фараон не имел обыкновения отдыхать. Что же заставило его изменить своей привычке?
Вернулась взволнованная служанка: