Под акацией Запада
Шрифт:
Жадно поцеловав ее, хетт встал во всем великолепии своей наготы и потянулся, как хищник:
— Ты великолепная кобылка, Танит! Временами я из-за тебя почти забываю свою страну.
Танит тоже встала с ложа, присела на корточки и обняла икры любовника:
— Мы счастливы, так счастливы! Давай думать только о нас и нашем блаженстве…
— Мы завтра уезжаем в твой дом в Фаюме.
— Он мне не нравится, дорогой, я предпочитаю Пи-Рамзес.
— Как только мы туда прибудем, я уеду. А ты будешь делать вид, будто мы вместе в этом любовном гнездышке.
Танит выпрямилась и, страстно обнимая Урхи-Тешшуба, прижалась к нему своими тяжелыми грудями:
— Куда ты едешь и сколько будешь отсутствовать?
— Тебе не обязательно знать, когда я вернусь. Если Серраманна спросит тебя, ты должна будешь сказать только несколько слов: мы ни на секунду не расставались.
— Доверься мне, дорогой, я…
Хетт дал пощечину финикийке, та вскрикнула от боли.
— Ты — самка, а самка не должна вмешиваться в дела мужчин. Повинуйся, и все будет хорошо.
Урхи-Тешшуб уезжал к Малфи, чтобы перехватить караван с ладаном, миррой и фимиамом и уничтожить драгоценный товар. В результате этого популярность Рамзеса будет сильно подорвана, и волнение охватит всю страну, создавая благоприятные условия для внезапного нападения ливийцев. В Хеттской империи сторонники войны с Египтом прогонят Хаттусили с трона и призовут Урхи-Тешшуба, единственного военачальника, способного победить войска Фараона.
На пороге спальни возникла обезумевшая служанка:
— Хозяйка, стража! Вооруженный гигант в шлеме…
— Выпроводи его, — приказала Танит.
— Нет, — вмешался Урхи-Тешшуб, — посмотрим, чего хочет наш друг Серраманна. Пусть потерпит, мы сейчас придем.
— Я не желаю разговаривать с этим мужланом!
— Наоборот, моя красавица! Ты забыла, что мы самая влюбленная пара в стране? Надень платье, которое оставляет грудь обнаженной и побрызгайся духами.
— Немного вина, Серраманна? — спросил Урхи-Тешшуб, обнимая томную Танит.
— Я с официальным поручением.
— А каким образом оно нас касается? — спросила финикийка.
— Рамзес предоставил Урхи-Тешшубу право убежища в трудные времена, и он рад, что сын Муваттали прекрасно ужился среди египтян. Вот почему он вам жалует привилегию, которой вы можете гордиться.
Танит удивилась:
— О чем идет речь?
— Царица собирается посетить все гаремы Египта, где в ее честь будут организованы многочисленные празднества. Я имею удовольствие объявить вам, что вы в числе приглашенных и будете сопровождать ее в течение всего путешествия.
— Это… это чудесно! — воскликнула финикийка.
— У тебя недовольный вид, Урхи-Тешшуб, — заметил сард.
— Да нет же… Я хетт…
— Разве царица Мат-Гор не хеттка? А ты женат на финикийке. Египет очень гостеприимен, если уважают его законы. А раз это можно сказать о тебе, ты считаешься настоящим подданным Фараона.
— Почему тебе поручили сообщить нам эту новость?
— Потому что я отвечаю за безопасность почетных гостей, — с широкой улыбкой ответил сард, — и я ни на одно мгновение не спущу с тебя глаз.
Их было только сто человек, но хорошо вооруженных и превосходно обученных. Малфи набрал отряд, состоявший из его лучших людей — опытных воинов и молодых бойцов с неисчерпаемой энергией.
После последней тренировки, во время которой было убито с десяток слабаков, отряд покинул тайный лагерь в центре Ливийской пустыни и пошел по северной дороге к западному краю Дельты Египта. То на лодках, то по топким дорогам ливийцы пересекли Дельту с запада на восток, затем свернули на Аравийский полуостров, чтобы напасть на караван с драгоценными веществами. Урхи-Тешшуб и его сторонники присоединятся к ним перед границей и дадут точные сведения, которые позволят им избежать египетских дозоров и ускользнуть от наблюдения часовых.
Захват каравана станет первым этапом к победе и триумфу. Угнетенные ливийцы вновь обретут надежду, и Малфи станет настоящим героем, мстящим за свой народ. Благодаря ему Нил превратится в реку крови. Малфи был доволен великолепно продуманным планом: нанести удар по главной ценности Египта — Закону Маат. Без ладана, мирры и фимиама жрецы почувствуют себя обездоленными и обвинят Рамзеса в том, что он нарушил согласие с небом.
Вернулся дозорный.
— Мы не можем идти дальше, — сказал он Малфи.
— Ты что, с ума сошел?
— Посмотрите сами, господин.
Лежа ничком на мягкой земле, спрятавшись за колючки, Малфи не поверил своим глазам.
Египетская армия развернула свои шатры на широкой полосе земли. Сооруженные деревянные башни позволяли часовым наблюдать за огромной территорией. Там были тысячи человек, возглавляемые Меренптахом, младшим сыном Рамзеса.
— Пройти невозможно, — сказал дозорный, — нас обнаружат и перебьют.
Малфи не мог повести на смерть своих лучших людей. Уничтожить караван — легко, но встретиться лицом к лицу с египетской армией было равносильно самоубийству.
От ярости ливиец выдернул пучок колючек и раздавил его в кулаке.
Глава 40
Хозяин каравана, готового отправиться в Египет, уже немолодой сириец, был ошеломлен. Опытный купец, избороздивший по делам торговли все дороги Ближнего Востока, никогда не видел такого сокровища. Он попросил своих людей присоединиться к нему на северо-западной оконечности Аравийского полуострова, в безводной и опустошенной местности, где днем царил нестерпимый зной, а ночью было очень холодно, не говоря уже о змеях и скорпионах. Но это место было идеальным для тайного склада, где сириец почти три года копил богатства, похищенные у египетской казны.