Под британским флагом
Шрифт:
26
В гавани Гибралтара кораблей не так много, как в прошлый раз, поэтому я поставил люггер «Делай дело» на якорь поближе к флагманскому кораблю и рядом с «Бедфордом», вернувшимся с Корсики. Потом на лодке перебрался на захваченную бригантину «Сюзон» и ошвартовал ее к правому борту своего корабля. Уверен, что за моими маневрами наблюдают со всех кораблей на рейде, в том числе и с «Бедфорда». Они наверняка догадались, что бригантина — это приз. Небось, подсчитывают, сколько она стоит, и завидуют
Я все еще в форме мичмана, но на «Британии» на этот раз правильно поняли слова матроса, выкрикнувшего название люггера под моим командованием, и приняли меня именно, как коммандера. На вахте у трапа был мичман Джеймс Фаирфакс.
— Ты вроде бы на другом корабле служишь, — удивился я, пытаясь вспомнить название его корабля.
— Служил. Его отправляют во флот Канала, поэтому обоих аттестованных мичманов перевели на «Британию», чтобы остались служить в Средиземноморском флоте, — рассказал он.
— Значит, ты сдал экзамен на лейтенанта? — спросил я.
— Да! — радостно подтвердил Джеймс Фаирфакс. — Пошел именно за тем смазливым мичманом. Как ты и говорил, Красавчик Харрис его завалил, а у меня не спросил вообще ничего. Газету читал.
— Ты уже получил назначение? — поинтересовался я.
— Нет еще. Все свободные места заняли те, у кого были протекции, — произнес он, глянул на меня и запнулся.
— Я свою протекцию в бою добыл, — поставил его в известность.
— Я не тебя имел в виду… — смущенно молвил аттестованный мичман, а потом добавил уже с нотками восторга: — Про тебя и так все тут говорят, а после захвата второго приза… Эта бригантина ведь приз?
— Само собой, — подтвердил я.
— Адмирал ждет, — напомнил, прервав наш разговор, вахтенный лейтенант.
Адмирал Уильям Хотэм ждал не столько меня, сколько обед. Стол уже был сервирован на семь персон. Если не считать лакеев и клерка, в каюте было, включая адмирала, шесть человек. Седьмой прибор предназначался мне.
Адмирал оборвал мой доклад на первом же слове, произнеся:
— Я видел приз. Какой груз?
— Пшеница из Египта, — ответил я, протягивая грузовые документы.
В связи с голодом во Франции, цена на пшеницу резко подскочила и у соседей, и наверняка английскую контрабандой возили революционерам. В гарнизоне Гибралтара до прихода нашего конвоя были проблемы с хлебом. Уверен, что привезенного конвоем не хватит до следующего, поэтому я ожидал, как минимум, проявления радости.
— Отдай клерку и садись за стол, — ни мало не заинтересовавшись, приказал адмирал, указав мне место в самом конце слева.
Сам он сел во главе стола и заправил за шиворот конец большой накрахмаленной салфетки. Я свою расстелил на коленях. Она была жесткая, похрустывала. Лакей сразу налил мне в бокал красного вина. Я потянулся было к бокалу, чтобы освежить пересохшее горло, но вовремя заметил, что адмирал еще не прикасался к своему и все остальные тоже. Выше меня сидели два флаг-капитана. Обычно на флагманский корабль назначают молодого капитана, чтобы выполнял за адмирала рутинную работу и перенимал опыт. К слишком опытным адмиралам назначают сразу двух молодых капитанов. Напротив меня занимал место корабельный хирург. У англичан есть пунктик — они постоянно находят у себя болезни, как студенты медицинского института. Все болезни лечат алкоголем, но перед этим обязательно, долго и нудно консультируются у
— Славная у нас растет смена, — выдал что-то типа тоста Уильям Хотэм, взяв свой бокал и сделав маленький глоток.
Губы его скривились, будто попробовал что-то удивительно гадкое, а потом расползлись в довольной улыбке.
Вино было французское, то есть кислое, но с приятным послевкусием. Первым блюдом была баранья нога с цветной капустой. Вторым — тушеный свиной окорок в бульоне со специями и булочками из пшеничной муки. Третьим — жареная индюшка с зеленым салатом. За ней последовали бараньи ребра, запеченные на гриле. На десерт подали творожный пудинг, свежую землянику со сливками, белым вином, розовой водой и сахаром. Во время еды говорили мало. Адмирал иногда задавал кому-нибудь вопрос и, получив короткий ответ, кивал и продолжал есть. Меня не беспокоил.
Когда обед закончился, лакеи мигом убрали посуду и скатерть. На столе появились чистые бокалы и по бутылке испанского хереса на каждого гостя. Наливали вино лакеи. Первый тост был за короля, второй — за захваченный мною приз, а дальше просто пили. Я старался не частить, потому что догадался, что нахожусь в компании стойких бойцов, закаленными ежедневными тренировками. Сидящие за столом разбились на пары и принялись болтать: адмирал со своим старым приятелем Гулдом, интендант с хирургом, флаг капитаны между собой, причем так оживленно, словно давно не виделись. Предоставленный самому себе, я настолько увлекся внутренним диалогом, что не услышал вопрос адмирала.
— Простите, сэр? — переспросил я.
— Тебе, наверно, скучно с нами, стариками, — сказал Уильям Хотэм.
— Нет, что вы, сэр! Для меня большая честь находится в обществе таких прославленных моряков! — лизнул я.
— Ох, уж эти молодые льстецы! — произнес адмирал, но при этом не смог скрыть удовольствия от услышанного. — Можешь вернуться на свой корабль, — разрешил он и спросил: — Что-нибудь на него надо?
— Пополнить личный состав, — сообщил я.
— Продиктуешь ему, — показал Уильям Хотэм на клерка и приказал тому: — Напиши приказ о назначении его коммандером тем числом, когда сдал экзамен на лейтенанта.
— Хорошо, сэр, — произнес клерк и жестом пригласил меня к столу у открытого иллюминатора подветренного борта.
Я напомнил клерку свое полное имя и название корабля, после чего перечислил, кого мне не хватает на люггере:
— Лейтенанта Джеймса Фаирфакса, который сейчас служит у вас аттестованным мичманом. Двух мичманов — Роберта Эшли с «Бедфорда» и второго не моложе восемнадцати лет. Тиммермана или опытного помощника тиммермана. Помощника хирурга. Пять морских пехотинцев, не самых тупых.
— Последний пункт сложно выполнить, — улыбнувшись, молвил клерк.
Я улыбнулся в ответ и сказал:
— Ладно, давайте, какие есть, но было бы неплохо, если бы ими командовал сержант Джон Бетсон, который сейчас служит капралом у меня.
— Это не сложно, — сделав пометки, сказал он.
Остановившись возле трапа, я поставил в известность аттестованного мичмана Джеймса Фаирфакса:
— Оказывается и у тебя есть протекция. Завтра станешь лейтенантом.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил он.