Под британским флагом
Шрифт:
— Как мне не знать, кто будет служить под моим командованием?! — бросил я через плечо, спускаясь по трапу.
Пусть Джеймс привыкнет к счастью, а то еще сдуру не признает его, обидится и ляпнет что-нибудь непростительное. Как после такого командовать им?!
27
Интендант Петер Деладжой прибыл на приз рано утром. Он догадывался, что адмиралу не терпится узнать, сколько получит призовых, и старался угодить. В полдень флот отправлялся в поход, не дожидаясь прибытия пополнения из девяти кораблей под командованием контр-адмирала Манна, который запаздывал. По сведениям нашей разведки французский флот
— В бочках соленые лимоны, — поставил меня в известность Петер Деладжой. — По приказу Адмиралтейства будете выдавливать из них сок и в обязательном порядке добавлять в грог членам экипажа, чтобы не болели цингой. За невыполнение этого приказа капитана ждет наказание.
— Будем добавлять, — не стал я спорить, хотя у нас была возможность покупать свежие фрукты, овощи и мясо.
Я грог не пью. У меня в каюте стоит бочонок красного вина с предыдущего приза. Матросы отлили мне литров двадцать из большой бочки, литров на тысячу, а заодно и сами нахлебались от души. Поскольку никто не возмутился по поводу недостачи вина, с последнего приза мы выгребли всё, что можно без ущерба для его мореходности, и несколько мешков пшеницы, которую в ближайшие дни отвезем на ветряную мельницу, а муку будем использовать для выпечки хлеба, булочек, пудингов.
Осмотр интендант провел быстро. Стоимость груза пшеницы он заранее определил по документам, а бригантины — на глаз.
— Пшеницу заберет казна, а бригантину выставим на торги, — сообщил Петер Деладжой. — Общая сумма будет не меньше четырех тысяч двухсот фунтов стерлингов. Я сегодня же сообщу об этом твоему агенту. Сколько тебе причитается долей? Две восьмых?
— Три, — ответил я. — Получу еще и за офицеров, потому что их нет.
— Адмирал получит пятьсот двадцать пять фунтов, а ты — тысячу пятьсот семьдесят, — подсчитал он в уме быстрее меня.
Я так привык, что считаю намного быстрее всех, что неприятно удивился. Видимо, в следующей эпохе я уже не буду выглядеть умником.
— Очень приличные деньги для молодого лейтенанта, — сделал вывод интендант.
Кто-то бы стал спорить, а я разве буду?! Теперь чувствовал себя большим и сильным. Если вдруг не понравится в Королевском флоте, пошлю всех в Роттердам через Копенгаген и уйду на вольные хлеба.
— У моей жены по вечерам собирается местное светское общество. Много молодежи. Жена моложе меня на шестнадцать лет, — сказал он хвастливо. — Музицируют, поют, общаются. Ей будет приятно увидеть тебя среди гостей, потому что о тебе сейчас говорит весь Гибралтар.
Свершилось — я стал звездой Гибралтара! Интересно, сколько дней (или часов?) продержусь на вершине?!
— Буду рад посетить ее салон, — галантно ответил я.
Все равно по вечерам делать нечего, а люггер простоит здесь еще несколько дней, пока не закончатся все процедуры с призом. Приобщусь к местному светскому обществу, пока приглашают.
До одиннадцати на «Делай дело» прибыли лейтенант Джеймс Фаирфакс, мичмана Роберт Эшли с «Бедфорда» и Хьюго Этоу с линейного корабля третьего ранга «Агамемнон», помощники тиммермана и хирурга и пять морских пехотинцев. Теперь под моим командованием находилось тринадцать корсиканцев, два копта и итальянец, которых уравновешивали пятнадцать морских пехотинцев и их сержант, приказ о повышении в звании которого привез вновь испеченный лейтенант. Не то, чтобы я не доверял корсиканцам, но бережёного бог бережет. Лейтенант, два мичмана и шесть унтер-офицеров составляли третью группу, которая будет доставать первые две.
Кстати, «Агамемноном» командовал некий Горацио Нельсон, пока еще один из многих английских капитанов. Как утверждают злые
Мичман Хьюго Этоу был доволен переводом на «Делай дело». Он сразу спросил, на сколько человек будет делиться одна восьмая унтер-офицеров? Узнав, что всего на девять, присвистнул от радости. Джеймс Фаирфакс был с одной стороны счастлив, что наконец-то стал лейтенантом, а с другой надеялся получить должность на линейном корабле или фрегате. Чем выше ранг корабля, тем выше оклад. Я сейчас получаю примерно столько, сколько первый лейтенант на корабле шестого ранга, или второй лейтенант на корабле пятого ранга, или третий лейтенант на корабле четвертого и так далее. Мичман Роберт Эшли был жутко недоволен. Мало того, что его оклад сократился до двух фунтов стерлингов, так еще служить придется на каком-то люггере, без возможности поучаствовать в настоящем морском сражении.
— Ты же всего с месяц назад хотел получить много призовых, купить свой корабль и отправиться открывать неизведанные земли, — напомнил я его мечту.
— Да, хотел… — промямлил Роберт Эшли. — А будет много призовых?
— Как получится, — ответил я, чтобы не сглазить.
После чего оставил корабль на лейтенанта Джеймса Фаирфакса и отправился на берег к портному. Перед последним походом я заказал себе новый кафтан или, как мне удобнее называть, китель. Вчера был на последней примерке, сегодня к обеду обещали закончить. Портным был испанский сефард, выдававший себя за католика.
— Не проще ли притворяться протестантом? — подколол я. — Все равно ведь приходится ходить на воскресную проповедь к протестантам.
— В этом мире все так нестабильно: сегодня здесь протестанты, завтра — католики, — ответил портной, сильно картавя от испуга. — Протестанты за смену веры не убьют, а испанские католики могут.
Китель сидел на мне, как влитой. У меня никогда не было пристрастия к военной форме, даже очень наоборот, но дамы утверждали, что она мне идет. Глядя в зеркало, кривоватое в нижней половине, искренне верил женщинам, которые тоже искривляют и тоже не везде. Особенно мне нравился эполет, которые ввели в этом году. Он был шит золотыми нитками и имел две продольные более темные полосы, как на погонах старших офицеров в российском флоте. Коммандеру полагалось носить один на левом плече. Полный капитан, как называют сейчас командира корабля, имеющего любой ранг, первые три года в своем звании надо было носить один эполет на правом плече, а потом — два.
— Вы выглядите в нем отважным капитаном! — лизнул меня портной.
Он даже не подозревал, насколько прав. За что получил на шиллинг больше.
28
Интендант Петер Деладжой с женой Дороти жил в двухэтажном доме в испанском стиле — с патио. Это внутренний дворик, обычно с фонтаном. В Гибралтаре с пресной водой проблемы, поэтому я не видел здесь ни одного фонтана. Зато в каждом дворе была подземная емкость для сбора дождевой воды. С черепичных крыш вода стекала по желобам и трубам в выходящие из-под земли горловины, прикрытые деревянными решетками. На окнах деревянные жалюзи, которые мало спасали от жары и еще меньше от комаров. Гостиная была всего метров шест на пять. В ней стояли две софы, пять кресел и четыре стула в углу для желающих музицировать. Стены оббиты ярким индийским ситцем, из-за которого в комнате казалось еще жарче. Я даже пожалел, что напялил новый мундир. Временами мне все-таки двадцать лет.