Под чёрным солнцем
Шрифт:
— Серебра мешок, симеланского, даруем мы тебе, — успокоила его Алина.
— Да? Спасибо, ханисетль! Тогда, значит, покупаю сто мешков…
— Лучше пятьдесят мешков из урожая Паланира и ещё пятьдесят тебе с Симелана доставят, — поправила Леренна. — Чтобы сравнить, как растёт.
— Соглашусь, — Лесанит понял идею. — О-мирет, предлагаю вам тоже поискать таких крестьян в своих княжествах. Справных, но сорванных с места какой-то бедой.
— Именно так, — присоединился к предложению Нисталь. — Ренни, — вспомнил он, — у тебя было ещё какое-то дело к нам?
— Да, — ответила Первая ученица. — О-мирет, всю
— Интересно… — Фарлит вертел в руках гибкую стальную линейку. — Метар, ты сказала? Он же миклеран, то есть двуклеранник? А знаешь, дельный совет! А то у нас вечно так — что один ремесленник сделал, к изделию другого не приделаешь, размеры не совпадают. У одного клеран, у другого клеран, да разные они!
— Так это нужно каждому кузнецу по такой линейке дать, — не одобрил Мотенор. — А они не будут сами покупать — посчитают просто блажью княжеской.
— Мы об этом уже подумали, — развеяла его сомнения Леренна. — Закажем на Симелане. И не только кузнецам, между прочим. Ткачам, плотникам и вообще всем, кому мерить что-то надо.
— Симелан настолько богат? — грустно усмехнулся Таоль. — Из такой стали меч-то не у каждого воина есть, а тут — клераны для ремесленников!
— Мирет, ты как хочешь, а я воспользуюсь предложением, — возразил Фарлит. — Будет в Фетерине единомерие! И да, Ренни права, нужно привязывать клеран к симеланскому метару. Сейчас-то нам не слишком важно, что половина бурама туда-сюда, зато потом очень удобно будет. Линни, в ваших книгах все размеры в метарах?
— Да, воистину так. О-мирет, возможно, наши цифры тоже годны будут вам? — вспомнила Ледяная Дева.
— Точно! — обрадованно воскликнул Нисталь. — Дочка Паланира мне показывала, — пояснил он остальным князьям. — Если симеланскими цифрами числа записывать, то очень удобно считать, любой научиться может.
— Любой? — загорелся Фарлит. — А то ремесленники с горняками, опять же, всё время ошибаются. Мастера превосходные у нас, а считать мало кто умеет. Только кто учить-то будет?
— Книгу написать возможно, — ответила Алина. — Грамоте разумеющий сам научится.
— Всё равно, — прикинул Мотенор. — Если не учителей, так переписчиков очень много нужно, а где ж взять?
— Не нужно. Довлеет единожды набрать, — Ледяная Дева начала объяснять, что такое печатный станок.
* * *
— Может быть, им ещё и на кириллицу перейти? — шутливо спросил Артур. — Ты случайно не предлагала?
— Да не надо, это уже лишнее, — засмеялась Алина. — Письменность, как ты знаешь, у них слоговая, она не намного сложнее алфавитной. Фарлит, думаю, уже помчался заказывать своим мастерам печатный станок. Главное, как печатать — все князья быстро поняли, только спорить зачем-то начали, что печатать!
— И что же? — поинтересовался Виктор. — Надеюсь, не сборник хвалебных песен в честь себя любимых?
— Да ну тебя! — махнула рукой Ледяная Дева. — Они все люди мудрые. Фарлит, конечно, в самоучитель арифметики вцепился. Мотенор сказал, что сначала что-то типа букваря нужно — у него в столице уже есть школа для детей, теперь и вторую откроет. Нисталь заявил, что первым делом — трактаты о сельском хозяйстве. Лесанит предложил старинные летописи издать, в Ласимеле же самая богатая на это дело библиотека. Кстати! — посетила её мысль. — Если мы хотим разгадать загадку Тарлаона, в первую очередь надо изучать летописи именно в Ласимеле, поскольку это самое старое княжество.
— Точно, — согласился Страж Вихрей. — Так до чего договорились-то?
— Сошлись на том, что сначала пусть будет кому читать. То есть решили напечатать арифметику для ремесленников и сразу за ней — букварь. Мотенор масло уртиновое обеспечит для краски и бумагу, её тоже из уртины делают, а культуры этой больше всего как раз в Месинтаре. Лесанит подходящее дерево для литер даст, оно на севере Ласимеля растёт, а Нисталь с Таолем мастеров наймут — резать эти самые литеры.
— Но это всё, я так понимаю, не завтра? — уточнил Страж Драконов.
— Это будет, скажем так, «послезавтра», но только если «завтра» их обеспечат метровыми линейками, так что заказывай! А то у меня было с собой две на образец, так одну Фарлит взял для печатного станка, другую Мотенор для бумаги, и ещё просят.
— Закажу. Всё уже выяснил, только заказ разместить.
— Прекрасно! Артур, — повернулась Алина к Стражу Вихрей, — а вот архивы в Ласимеле изучать — это на тебе, вместе с Леренной, понятно. У Даши девочки, у меня лавка, у Лары практика, Лейле поступать надо, только ты летом более-менее свободен.
— Да, и читаю уже нормально по-тарлаонски. А на кого ты лавку оставишь, когда в экспедицию отправимся? На Казимира Чеславовича?
— Нет, его я в наши тайны посвящать не буду, пусть обычными покупателями занимается, которые «с улицы». На Лару, больше не на кого. Так что жду вот, пока ей восемнадцать исполнится. Даша, конечно, справилась бы лучше, но, сам понимаешь…
* * *
Единственный закуток под лестницей в подъезде был уже занят чьей-то детской коляской, да и совмещать прогулку с походом по магазинам ни Нате, ни Даше не приходилось, поэтому связываться с колясками они не стали — на первую прогулку Динару и Олю вынесли в слингах. Тихий летний вечер, тихий зелёный скверик, тихо спящие девочки — и тихая беседа.
— Лёшик пошёл регистрировать, а мы же с ним не расписаны! — со смехом рассказывала Даша. — Думали, раз Артур позаимствовал в том казённом заведении сразу два бланка, то Несси изобразит ещё одну справку, и лишнего внимания мы не привлечём, ан нет! Пришлось ему заявление писать о признании отцовства.
— Да это сейчас сплошь и рядом, — успокоила её Ната. — Кто поумнее — не торопится расписываться, это только если «ну девочке хочется». Погребальное платье и всё такое.
— Именно что погребальное, — Даша тоже прекрасно знала, что на Руси, как и на Востоке, белый цвет был траурным. — «Надежд погибших и страстей несокрушимый мавзолей»[3].