Под чужим флагом (сборник)
Шрифт:
— Хотел бы я на это посмотреть, — вмешался старший помощник.
— Это очень просто, — сказал шкипер. — Я видел, как их шьет моя жена. Надо сделать из картона каркас и натянуть на него материю.
Платье произвело в девушке необычайную перемену. Просто необычайную! Она сразу стала настоящей леди. Вела она себя так, будто судно было ее собственностью, а я существовал только для того, чтобы ей прислуживать.
Жилось ей, надо сказать, неплохо. Погода была прекрасной, работы было мало, поэтому когда она не выслушивала советы шкипера и старшего помощника, то принимала ухаживания второго и третьего помощников. Мистер Скотт, второй помощник, поначалу не очень-то ею интересовался, и я понял, что он влюблен, только когда он стал невежлив с мистером Фишером и прекратил выражаться так внезапно, что мы даже испугались, как бы это ему не повредило.
Я думаю, девушке нравилось их внимание, но постепенно она устала. Они не давали бедняжке ни минуты покоя. Когда она поднималась на палубу, к ней сразу подходил мистер Фишер и заводил разговоры о море и одинокой жизни моряка, и я даже слышал, как мистер Скотт читал ей стихи. Шкипер тоже это слышал, но, не уловив всего полностью, да и вообще относясь к поэзии с недоверием, подозвал его к себе и заставил повторить все сначала. Но и этого ему показалось мало, и он позвал старшего помощника, чтобы тот тоже послушал. Старший помощник сказал, что все это ерунда, и шкипер пригрозил мистеру Скотту, что если он снова будет себя так вести, ему достанется похуже.
В чувствах молодых людей не приходилось сомневаться. Когда мисс Маллоу заявила, что она никогда, никогда не полюбит мужчину, который курит и пьет, оба немедленно выбросили трубки за борт, и муки, которые они претерпевали, глядя, как курят другие, вызывали у меня слезы.
Дошло до того, что старший помощник, который, как я уже говорил, был истинным пуританином, не выдержал и снова собрал комитет. Это было торжественное заседание. Старший помощник произнес речь, в которой заявил, что он глава семьи, а второй и третий помощники уделяют мисс Маллоу слишком много внимания, и потребовал, чтобы шкипер прекратил это безобразие.
— Каким образом? — спросил шкипер.
— Запретите шашки, карты и стихи, — сказал старший помощник. — У девчонки совсем закружится голова. Вы, как капитан, должны положить этому конец.
Шкипер был так потрясен услышанным, что не только положил конец шашкам и стихам, но пошел дальше и запретил молодым людям вообще разговаривать с девушкой. Говорить можно было только за завтраком в общей беседе.
Молодым людям это не очень-то понравилось, а мисс Маллоу сделала вид, что она весьма довольна, и в кают-компании воцарилось спокойствие, если не сказать скука.
Но через неделю все стало на свои места, и довольно неожиданным образом.
Я как раз накрывал стол к чаю и стоял у трапа в кают-компанию, пропуская шкипера и третьего помощника, как вдруг раздался громкий звук пощечины. Мы опрометью бросились вниз и застали там следующую картину: у стола, держась за щеку, замер старший помощник, напротив него, раскрасневшаяся, стояла мисс Маллоу.
— Мистер Джексон, — сказал шкипер, — что произошло?
— У нее спросите! — закричал старший помощник. — Она просто с ума сошла!
— Что случилось, мисс Маллоу? — спросил шкипер.
— Спросите у него, — ответила мисс Маллоу, тяжело дыша.
— Мистер Джексон, — сурово продолжал шкипер, — чем вы тут занимались?
— Ничем, — сказал старший помощник.
— Но я слышал звук пощечины! — настаивал шкипер.
— Я тоже, — подтвердил старший помощник.
— Это вас ударили? — спросил шкипер.
— Меня, — сказал старший помощник. — Я же вам объясняю: она с ума сошла! Я сидел здесь тихо и мирно, а она подошла и ударила меня по щеке!
— Почему вы его ударили, мисс Маллоу? — спросил шкипер.
— Потому что он это заслужил, — ответила мисс Маллоу.
Шкипер покачал головой и так скорбно посмотрел на старшего помощника, что тот ударил кулаком по столу и заметался по каюте.
— Если бы я не слышал этого собственными ушами, я бы ни за что не поверил, — сказал шкипер. — И вы, глава семьи, а туда же. Хорошенький пример молодежи, нечего сказать!
— Прошу вас, не будем больше об этом, — заметила мисс Маллоу. — Я уверена, мистер Джексон уже раскаивается.
— Хорошо, — сказал шкипер, — на первый раз я закрою на это глаза. Но, мистер Джексон, как вы понимаете, впредь вам запрещается разговаривать с мисс Маллоу. Кроме того, считайте себя исключенным из комитета.
— К дьяволу комитет! — заревел старший помощник. — К дьяволу!.. — Он внезапно захлопнул рот, оглядел нас выпученными глазами и выбежал на палубу. Больше он к этому событию не возвращался, да и вообще за все оставшееся плавание ни с кем словом не перемолвился. Молодые люди снова достали шашки и карты, но старший помощник делал вид, что ничего не замечает, а со шкипером разговаривал только в исключительных случаях или когда тот сам к нему обращался.
Наконец мы пришли в Мельбурн, и первым делом шкипер дал мисс Маллоу денег на платье. Он сделал это очень деликатно, как бы выплачивая ей жалованье за работу юнгой, и я, пожалуй, никогда не видел более довольного и смущенного человека, чем мисс Маллоу. Шкипер сам пошел с ней на берег, так как она довольно странно выглядела в своем наряде. Вернулся он через час и без нее.
— Я думал, может, мисс Маллоу пришла раньше меня, — виновато сказал он мистеру Фишеру. — Я умудрился пропустить ее, когда ждал у магазина.
Они в волнении прождали девушку до двух часов, а потом отправились на поиски и вернулись в восемь крайне обеспокоенные. В девять мисс Маллоу также не появилась. Мистер Фишер и мистер Скотт были в ужасном состоянии, и шкипер послал на поиски всю команду. Они обшарили каждый закоулок и возвратились в полночь такие уставшие, что не могли стоять самостоятельно, и такие расстроенные, что не могли слова вымолвить. Никто, кроме мистера Джексона, ночью глаз не сомкнул, и рано утром все снова были на берегу.