Под колпаком у сороки.
Шрифт:
Она нам уступила. Быть может потому, что супруг пожалел её, не убил. С тех пор по участку ползали только ужи и ящерицы. Не считая, чужестранок – черепах.
Подполье облюбовывали лягушки. Антошка их ловил и купался с ними в надувном бассейне. Истории о бородавках его не пугали.
Ящерицы ползали по его рукам. Антон бережно усаживал их на веточки в террариуме, устроенном в тачке. Папе это мешало в строительстве. Он терпел, но иногда не сдерживался. Особенно, когда вместе с лягушками из канавы он вылавливал сына. Позже тачка служила аквариумом. Он ходил с ней на рыбалку. Ловил карасей Антошка ловко. Иногда в тачке они размещались как сельдь в бочке. Я тайком варила из них уху и жарила рыбу до вкусных сухариков. Так меня научил папа.
Понаблюдав за карасиками, сынуля увозил их в тачке обратно к водоему и сливал их, помахивая им ручкой.
В середине следующего лета под рыбхозным домиком завёлся зверь неопределённой породы. Трусливый чёрный пес, с прижатыми от страха ушами выбежал к нам на утреннюю трапезу. Бесцеремонно слизал капли каши с импровизированной скатерти, отправил обрезки сыра туда же, и, как пылесосом шумно всасывая запах случайно скинутых детьми со стола съестных кусочков под столом, стал выгрызать их из травы. Перекусив, с ворчанием убрался в подпол.
Вылазки учащались. Бывало Дружище выходил из своего убежища повозиться с детьми. Мы могли лучше его разглядеть. Типичная всепородная: невысокая, в меру мохнатая, с печальным взглядом. Янтарный цвет глаз удачно гармонировал с чёрной шубкой.
Годовалая дочка Настенка радостно вскрикивала: « Ав-ба, аб-ба, аб-ба-ма!»
На выходные папа привез нам деда Толю. Анатолий Степанович не любит , когда его называют дедушкой. «Дед, я просто дед», – именовал он себя.
Увидев круговерть с собакой, мужчины озадаченно переглянулись.
Папа взял на руки Настюшку, и спросил у неё:
– Ну и кого вы тут приручаете?
– Абама! – кратко ответила доча.
Дед хмыкнул, почесал за ушком кабеля, и заговорил с ним:
– Ну что, Абамчик, скоро московскую прописку получишь?!
На что наш домостроитель укоризненно покачал головой:
– Даже не думай…
Супруг ни то чтобы не любил собак, напротив, он относился к ним очень великодушно. С удовольствием читал детям повести о доблестном Алом Ю. Коваля, об Арктуре, слепом гончим псе Ю. Казакова, «Кусаку» Л. Андреева. Слушая в машине аудио книгу«Лето я провела хорошо» С. Иванова, плакал вместе с детьми.
В реальности же супруг имел опыт проживания с собакой.
Альфа
К подстанции скорой помощи, где я работала в студенческие годы, приблудилась взрослая бездомная псина. Она родила на её территории щенков. Сильно после этого разболелась. Благо, неотложные фельдшера сумел ее вылечить: прокололи курс антибиотиков, выкормили. Но оставлять собаку дольше не полагалось уставом лечебного заведения.
Мои родители после тяжелых и длительных переговоров разрешили приютить несчастную.
Среднего роста, чёрная спина, рыжеватое брюхо, ушки как у овчарки и как будто подведенные тушью глаза. Назвали Альфой. Первая в нашем «Семейном приюте». Правда, Олег тогда об этом ничего не знал и знать не мог. А узнал бы, неизвестно было бы у него семь Я. Через пару лет он познакомился со мной, нашим домом и моей собакой.
Я с усердием занималась ее воспитанием. Она имела дурной характер. Видимо, бродяжничество испортило ей нрав.
Перед супругом предстала она не в выгодном свете. Набрасывалась на дворников и нищих, которые в прошлой жизни, наверняка, составляли ей конкуренцию у мусорных баков.
Однажды, я выводила Альфу из подъезда на прогулку. Она заприметила подвыпившего, небрежно одетого гражданина, сорвалась с поводка и стремглав рванула к бедолаге. Схватила его за перчатку, чтобы оставить от неё лишь клочья. Могла наша Первая вытащить батон колбасы , торчащий из сумки прохожего. Позорище для хозяев!
Выходя на прогулку, ей непременно надо было громко лаять.
Олег посмотрев на весь этот срам, мудро рассудил и поставил диагноз: очеловечивание питомца.
Поясню. Наше общение с собакой напоминало разговор товарищей.
Многословие, любезный тон, юмор, похлопывание по плечу, даже руко–лапопожатия. Ругали мы его несерьезно, как бы сочувствуя: «Ну, уж потерпи ты нас людей неразумных».
На Своих Альфа смотрела «обожательно». Детей не пугала, гостей в дом принимала с большой радостью. Вставала во весь собачий рост и лизала в нос. Встречая на улице школьников, она ласкалась к ним, и девочки, обычно, замечая красоту миндалевидных подведенных карих глаз, отвечали ей тем же.
На бабушкиной даче Альфа как кошка ловила мышей и кротов. Снимала на лету с крючка рыбу, пойманную дедушкой Сашей. Любила лес как свою стихию.
Ушла из жизни она не известно точно на каком году жизни от заболевания. Жалели её все, и Олег – не меньше!
Я не возражаю мужу, знаю будет так как я молчу
Прошло с той поры три года. В семье появилась в свой срок любимица Буся. От собак отвыкли. Перспектива иметь в квартире не поддающегося дрессировки кабеля не очень то радовала главу семьи. Прогнать пса из его подпольного убежища не представлялось нам возможным. И даже казалось подлостью. Решили его не баловать ни лаской, ни лакомствами. Но разве же такое возможно с кучей детей. Его непрерывно гладили и носили на участок всякие вкусности.
Я стала потихонечку учить Абама командам: «жди», чтобы он не хватал еду с налёта, «лежать», «сидеть», «дай лапу».
Пёс усваивал уроки.
Папа, приезжая на выходные, удивлялся, что он еще не ушёл. Дело в том, что и раньше к нам на участок заходили собаки. Но их не прельщала оседлая жизнь. Они были потомственные бродяги. Наевшись, удалялись и, наверное, возвращались в табор, таких же кочевников как они сами.
Наш президент с чёрной как смоль шерстью в стаю не стремился. Он не уродился для дикого коллектива необходимыми чертами характера. Абама панически боялся быть кем то замеченным. Поэтому прятался в потемках, маскируясь в своём цвете.