Под конвоем лжи
Шрифт:
Из темноты появился часовой в форме королевской морской пехоты, открыл перед Вайкери дверь, впустил его в холодный, изрядно обветшавший вестибюль, проводил по целой анфиладе помещений — через гостиную с покрытой пыльными чехлами мебелью, через библиотеку с пустыми книжными полками по стенам — и в конце концов через высоченную двустворчатую дверь ввел в просторный зал, плотно занавешенные окна которого, как знал Вайкери, выходили на давно заросшую лужайку. Здесь пахло древесным дымом, бренди и почему-то мокрой псиной. Бильярдный стол был придвинут к стене, и его место занял длинный банкетный стол. В огромном камине горел огонь. Перед самым огнем на стульях молча сидели двое похожих, как братья, темноглазых американцев из разведки ГШСЭС. Бэзил Бутби медленно расхаживал в глубине зала, полускрытый тенью.
Вайкери занял место за столом, поставил портфель Джордана на пол рядом со своим стулом и начал медленно извлекать все необходимое из своего собственного портфеля. Подняв голову, он поймал вопросительный взгляд Бутби, кивнул, сразу же опустил глаза и продолжил подготовку. Он слышал, как открылись двери и по паркетному полу прошли две пары ног. Походку Гарри он узнал, а вторым мог быть только Питер Джордан.
Через две секунды стул скрипнул под весом Джордана, которого усадили прямо напротив него. Но Вайкери не поднял головы. Он вынул из портфеля свою записную книжку и один-единственный желтый карандаш и положил их на стол так аккуратно, словно готовил место для представителя королевской семьи. Затем он достал папку с досье Джордана и тоже выложил ее на стол. Сделав это, он наконец сел, открыл первую страницу своей записной книжки и зачем-то облизал остро заточенный кончик простого карандаша.
Лишь после этого Вайкери поднял голову и впервые взглянул прямо в глаза Питеру Джордану.
— Как вы познакомились с нею?
— Я столкнулся с нею в темноте.
— Что вы имеете в виду?
— Я шел по тротуару без фонарика, и мы столкнулись. Она несла сумку с какими-то продуктами. Они все рассыпались.
— Где это случилось?
— В Кенсингтоне, перед клубом «Ван Дейк».
— Когда?
— Приблизительно две недели назад.
— Когда точно?
— Иисус, я не помню! Возможно, в понедельник.
— В какое время вечера?
— Около шести часов.
— Как она вам представилась?
— Кэтрин Блэйк.
— Вы когда-нибудь встречались с ней до той ночи?
— Нет.
— Вы когда-нибудь видели ее до той ночи?
— Нет.
— Она не показалась вам знакомой?
— Нет.
— Как долго продолжалось ваше общение в тот вечер?
— Менее минуты.
— Вы предпринимали какие-нибудь действия, чтобы снова увидеть ее?
— Пожалуй, что нет. Я предложил ей выпить когда-нибудь со мной. Она сказала, что с удовольствием примет предложение, и тут же ушла.
— Она дала вам свой адрес?
— Нет.
— Номер телефона?
— Нет.
— В таком случае, как же вы намеревались снова встретиться с нею?
— Хороший вопрос. Я предположил, что она не захотела встречаться со мной.
— Когда вы увидели ее снова?
— На следующий вечер.
— Где?
— В баре отеля «Савой».
— При каких обстоятельствах?
— Я встретился там с другом, чтобы немного выпить.
— Как зовут друга?
— Шеперд Рэмси.
— И вы увидели ее в баре?
— Да.
— Она подошла к вашему столику?
— Нет, я сам подошел к ней.
— Что случилось потом?
— Она сказала, что у нее была назначена встреча с другом, но он не явился. Я спросил, могу ли угостить ее какой-нибудь выпивкой. Она сказала, что ей хотелось бы уйти оттуда. Тогда я ушел вместе с нею.
— Куда вы отправились?
— Ко мне домой.
— Что вы делали?
— Она приготовила обед, и мы поели. Мы некоторое время побеседовали, а потом она пошла домой.
— В ту ночь вы вступали с нею в сексуальные отношения?
— Послушайте, я не намерен...
— Еще как намерены, коммандер Джордан! Отвечайте на вопрос! В тот раз вы вступали с нею в сексуальный контакт?
— Нет!
— Вы говорите правду?
— Что?
— Я спросил, говорите ли вы мне правду?
— Конечно.
— Вы не намереваетесь лгать мне сегодня вечером, коммандер Джордан?
— Нет, не намереваюсь.
— Очень хорошо, потому что я не советовал бы вам это делать. Вы и без того влипли в более чем серьезные неприятности. А теперь давайте продолжим.
Затем Вайкери резко изменил курс, направив Джордана в более спокойные воды. На протяжении целого часа он выпытывал у Джордана подробности биографии, расспрашивал о его детстве на Вест-Сайде Манхэттена, обучении в Ренсселировском политехническом институте, работе в Северо-Восточной мостостроительной компании, браке с богатой и красивой Маргарет Лаутербах, ее смерти в автомобильной аварии на Лонг-Айленде в августе 1939 года. Вайкери задавал вопросы, не заглядывая ни в какие бумаги, и вид у него был такой, будто он не знал ответов, хотя на самом деле за время поездки в автомобиле он успел до мельчайших подробностей запомнить содержание досье Джордана. Он очень крепко держал в руках темп и ритм допроса. Когда Джордану покажется, что он в безопасности, и он расслабится, тогда и настанет пора сбить его с ног. Все это время Вайкери непрерывно записывал ответы в свою записную книжку. Весь ход допроса регистрировался скрытыми микрофонами, но все же Вайкери прилежно писал, как будто его небольшой блокнот должен был послужить основным протоколом всего следственного действия. Всякий раз, когда Джордан начинал говорить, его слова сопровождались противным звуком, с которым карандаш Вайкери царапал по бумаге. Каждые несколько минут карандаш Вайкери ломался. Он говорил: «Прошу прощения», строго приказывал Джордану остановиться, а затем извлекал новый карандаш, всякий раз устраивая из этого большое представление. Каждый раз он вынимал один новый карандаш, без запасного — только один. Причем каждый последующий поиск, казалось, занимал у него больше времени, чем предыдущий. Гарри, следивший за своим начальником из темного угла, восхищался поведением Вайкери. Тот совершенно определенно стремился к тому, чтобы как можно больше принизить мнение Джордана о себе, заставить его считать себя глупцом. «Ну, валяй, — мысленно обращался Гарри к американцу, — дернись порезче, и он в один миг кастрирует тебя без ножа». Вайкери перевернул страницу своего блокнота и взял новый карандаш.
— Ее имя на самом деле вовсе не Кэтрин Блэйк. И она на самом деле не англичанка. Ее настоящее имя — Анна Катарина фон Штайнер. Но больше не буду называть ее этим именем. Мне очень хотелось бы, чтобы вы раз и навсегда забыли о том, что вообще слышали его. Причины, по которым я прошу вас об этом, станут понятны вам позже. Она родилась в Лондоне перед Первой мировой войной от матери-англичанки и отца-немца. В ноябре 1938 года она возвратилась в Англию, воспользовавшись вот этим фальшивым голландским паспортом. Вам знакомо лицо на фотографии?
— Это она. Сейчас она выглядит по-другому, но это она.
— Мы предполагаем, что она привлекла к себе внимание немецкой разведки благодаря своему прошлому и большим способностям к языкам. Мы полагаем, что ее завербовали в 1936 году и направили в лагерь в Баварии, где ее учили шифровальному делу, использованию рации, приемам анализа численности и состава войск, а также разнообразным способам убийства. Чтобы скрыть свое прибытие в страну, она жесточайшим образом убила женщину в Суффолке. Мы считаем, что, кроме нее, она убила еще трех человек.