Под маскои? ангела
Шрифт:
— Твой брат целыми сутками ездит по области и ищет тебя. Еще и пошутил как-то неудачно, будто ты его девушка. — Губы, точь-в-точь такие, как у меня, изогнулись в фальшивой улыбке. Аккуратной формы брови сошлись на переносице. — Надеюсь, это ведь действительно была шутка. У вас ничего не было?
— Конечно, было, — с наслаждением сказала я. — Мы переспали.
Хватка на запястье ослабла, голубые глаза матери забегали, она повела головой и приложила ладонь ко лбу.
— Я должна была раньше сказать тебе о том, что у тебя есть брат… Господи…
— Он мне не брат. И ты прекрасно
— Что ты такое говоришь… — мама прикрыла ладонью губы, которые дрожали от сдерживаемого плача. В глазах застыли слезы.
— Правду говорю. Хватит притворяться. Тебе самой от себя не противно? Не тошно жить постоянно во лжи? Или твоя душа давно сгнила? Еще когда ты решила завести ребенка от богатого женатого мужчины лишь для того, чтобы до конца дней клянчить у него деньги?
— Все не так…
— Тогда, черт побери, как? Почему ты меня так всегда ненавидела? Что я тебе сделала? Чем заслужила Глеба, которого ты уговорила на мне жениться? Я тебе в конце концов осточертела и ты решила от меня избавиться? И причиной тому мое желание найти родного отца? Ты боялась, что сыщик, которого я наняла, все-таки докопается до истины? Признай правду. И я уйду.
Она подняла лицо к небу, всхлипывая. Обхватила голые плечи руками. Молчала. Порыв ласкового ветра взметнул ее золотистые локоны, и в ее ушах сверкнули драгоценные камни.
— Уходи, — сказала она еле слышно. Кивнула каким-то своим мыслям, развернулась и направилась к садовым качелям.
— И это все?
— Тебе не место в нашей семье, — донеслось ко мне, теряясь в переборе клавиш.
Я думала, больнее уже быть не может. Но ее слова вспороли душу несколькими взмахами ядовито-острого ножа. Будто находясь в дурмане, я достала из-за пояса пистолет и выстрелила прямо в бокал, к которому потянулась ее рука. В бокал я не попала — не особо много времени у меня было, чтобы научиться хорошо стрелять, зато пуля влетела прямо в бутылку вина. Она не разлетелась, но стекло треснуло — и алая жидкость растеклась по столу, словно кровь, отзеркаливая свет фонаря.
— О, господи… — мама прижала руки к груди, оборачиваясь и видя в моих руках пневматический пистолет. — Совсем сдурела! — неловкими шагами она отступила к садовой скамейке, но не села. Смотрела на меня перепуганными глазами. Дар все сильнее разгорался внутри, но не спешил пустить мощную энергию — я и так ощущала превосходство, держа в руке пистолет. И мне хотелось еще!
С третьего раза я все-таки попала в тот хрустальный бокал. Улыбнулась своему успеху, выбирая другую цель. Достала эта колонка, примостившаяся между подушек на садовых качелях — и за пять выстрелов
— Признайся во всем, пока…
… пока дар окончательно не подчинил мое тело. Не было сил с ним бороться. Неужели мое чудовище действительно заставит меня броситься на родную мать? Но желание услышать из ее уст хоть одно правдивое слово достигало апогея, разрывая меня изнутри.
— Яблоко от яблони недалеко катится… Ты такая же больная, как и Аделина! — выкрикнула она. В этот же момент земля словно пошатнулась под ногами. Я сильнее сжала влажной от пота рукой пистолет. — Убирайся, чтоб мои глаза тебя не видели! Хочешь правды? Сходи на могилу к Аделине и спроси у нее, с кем она изменяла своему мужу!
В голове полная неразбериха. Я смотрела на раскрасневшееся, перекошенное от гнева лицо матери, плохо понимая ее слова — они будто вязли в тумане.
— Кто такая Аделина?
— Моя мать… — послышалось из-за спины. А в следующий миг сильные руки резко развернули и выхватили пневматический пистолет. Сердце ухнуло в пятки.
Лео с такой силой прижал меня к своей груди, обхватив за плечи, что у меня чуть не хрустнули кости. Жар его тела вмиг укутал пьянящим облаком. Нос уткнулся в натянутую ткань футболки на мощных мышцах. Я застыла, не в силах пошевелиться. Лишь ощущала, как из глаз хлынули слезы и как трескался камень на сердце, под который я столько времени упорно прятала чувства.
Сквозь эти трещины прорывался ослепляющий свет. Казалось, он сейчас разорвет меня на мириады частиц и резкой, мощной вспышкой уничтожит все вокруг, точно ядерный взрыв. Я из последних сил держала бурю эмоций внутри, но сила капля за каплей вытекала из меня. Всего за несколько секунд объятий он превратил меня в дрожащее, слезливое, страдающее создание.
Ненавижу! Его и себя! Зверея от бессилия, дернулась в стальной хватке. Ненавижу этот податливый дар! Зараза уснул тотчас же, как руки Лео заключили меня в тиски.
Что-то хлопнуло по запястью прохладным железом — я дернула рукой, но какой-то браслет остановил. Наручники! Я забилась в объятиях, и, как ни странно, меня отпустили. Но далеко уйти я больше не могла. Лео приковал мою руку к своей.
Кто он теперь? Страж порядка? Отвезет меня в тюрьму? Он узнал о моем плане мести? Конечно, в ФСБ он не работает, но что-то мне подсказывает, вся его организация еще хуже.
— Какое имеет отношение Майя к Аделине? — строгий голос Лео ласкал мои уши слаще любой самой прекрасной музыки в мире. Я прикусила губу до боли, осознавая, как чертовски сильно по нему соскучилась. — Отвечайте, черт возьми!
Из-за спины слышались только всхлипы матери.
— Что здесь происходит? — незнакомый низкий голос привлек к себе. Я повернула голову к веранде, откуда спускался какой-то мужчина. Отец Лео? Даже в поздний вечер одет с иголочки. Статный, шикарный и внешне как-то мало похож на Лео. От этого мужчины за километр веяло деньгами, властью и чем-то чужим.
Мама сразу же бросилась к нему с мольбами:
— Не верь ничему, что они тебе наговорят! — Ей явно хотелось, чтобы ее утешили, привлекли к себе, но мужчина впился строгим взглядом в своего сына.