Под открытым небом. Собрание сочинений в 4-х томах. Том 3
Шрифт:
С докладом, обозначившим основные болевые точки соблюдения прав человека в глобальном мире, выступил митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, который, завершая своё выступление, сказал: «Очень плохо и греховно, когда попираются права наций и этнических групп на их религию, язык, культуру, ограничивается свобода вероисповедания и право верующих на свой образ жизни, совершаются преступления на религиозной почве. К борьбе с подобными пороками должно сегодня призываться общество, в эту борьбу должна включиться Церковь. С православной точки зрения, в этом и состоит смысл правозащитной деятельности сегодня…».
Увы, все разговоры в нашем обществе за последние двадцать лет о свободе слова сопровождались разрушением права души быть нравственной. И вот теперь, кажется, что-то меняется. В докладе дан анализ сложившейся ситуации. Процесс глобализации стал реальностью и, очевидно, обратного пути нет.
Но каким должен быть мир будущего?
Он не должен быть безнравственным.
«Мир не должен быть скроен только по западному образцу», – так прозвучало на Соборе.
Принят целый ряд документов и деклараций. Как же хочется верить, что идеи, заложенные в этих документах, будут использованы в законодательном процессе нашего общества.
Общество, в котором законы соответствуют нравственным традициям, может многое превозмочь.
Психологи давно заметили, что главная причина кризиса современной цивилизации – потеря человеком смысла жизни.
Когда западное общество отошло от христианства, на смену ему пришла пустота, действующая на человека самым разрушительным образом.
У нас это порой принимает самые крайние формы.
К примеру, у алкоголиков чётко прослеживается отсутствие смысла жизни. Таким же образом обстоит дело и с агрессивностью.
Агрессивность не снимается ничем, кроме как возвращением смысла бытия человеку. Подобное я наблюдаю теперь и в наших заволжских городах и сёлах.
Власть и Церковь, чтобы оживить душу общества, должны сказать человеку, куда мы идём, что мы строим.
Об этом я думал, когда стоял тихим летним вечером у могилы Журавлёва.
Он-то знал свой путь и верил. А мы заблудились…
Отец Анатолий сокрушается: в шеститысячном селе Утёвка совсем мало прихожан. Что тут скажешь?
Вера у многих ещё впереди.
27 августа 2005 года состоялся Праздник села Утёвка. На нём был открыт экскурсионный маршрут, посвящённый памяти Григория Николаевича Журавлёва…
Одними из первых приехали в Утёвку ребята из школы-интерната № 9 города Самары.
Я знаком с ними.
Мы иногда встречаемся. Два раза приезжал к ним с новыми своими книжками.
Отзывчивые ребята, неодолимо тянутся к доброму в жизни. Они уже побывали в экскурсионной поездке в Утёвку и вот теперь у меня листочки с записью их впечатлений.
«…Не могла насмотреться на красивый сказочный храм. Ещё больше было радости, когда я вошла в него!
…Когда выходили из церкви, над куполами летали стаи голубей. Как будто они нас провожали».
Так пишет Женя Крылова, ученица 6-го класса. Ей вторит Анжела Вакула, её одноклассница:
«…Уходить из церкви не хотелось, что-то снова тянуло в неё.
– Посмотрите ещё раз на храм, – сказала экскурсовод, когда мы стали отъезжать. Я с грустью оглянулась и долго смотрела на церковь, которую теперь запомню на всю жизнь!».
А вот как видел всё в этой поездке пятиклассник Виктор Бакулин:
«…В храме заканчивалась служба. Было Прощёное воскресенье. Все прихожане просили друг у друга прощение и целовались. Я поставил свечку за упокой души моей мамы и стал смотреть, как батюшка Анатолий освящает крестики.
Я смотрел на нарисованные когда-то Григорием Журавлёвым фрески на стенах храма, на красивые тонко выписанные лица святых, которые смотрели издалека и думал, что художник, нарисовавший их, не был обыкновенным человеком. Обыкновенному человеку такое не сделать».
Тут же мне вспомнилась запись, сделанная девятилетним мальчиком Колей из села Елховка. После того, как он посмотрел выставку Виктора Пылявского в Самаре, написал, как воскликнул:
«В нашем селе разрушена церковь. Когда вырасту, её восстановлю!».
Стоит ли комментировать эти отзывы, написанные теми, кто, возможно, будет определять жизнь россиян лет через тридцать-сорок?
Светает на душе.
1991–2007 гг.
Отклонение
Повесть
Глава первая
Что-то надо делать…
…Он нащупал на уровне правого глаза впадину на виске, где ему показалось самое уязвимое место, и надавил указательным пальцем. Боль почувствовал одновременно с тем, когда несколько раз резко открыл и закрыл рот, скрежетнув при этом зубами. Костяной стук зубов ему показался зловещим. Криво усмехнувшись, взял с тумбочки оба пистолета. Они были газовые. В упор эти штуки должны были сработать так, как ему хотелось. «Не ехать же на дачу, где хранится ружье», – вяло подумал Кирилл.
Пистолеты были разные: один, системы «РЭК» – небольшой, калибра 8 мм, удобный для руки. Он местами (правая сторона и спусковая скоба) потерял вороненый цвет, отчего выглядел совсем безобидным и невнушительным.
Второй пистолет, системы «Вальтер» – как новенький, его Кирилл никогда с собой не носил. Тяжел, калибра 9 мм. Он смотрелся весьма солидно. Пистолеты отличались друг от друга, как дворняжка и породистый свирепый дог.
На оба у Касторгина было разрешение, но второй пролежал в столе года два. Он так ни разу его и не опробовал.