Под прикрытием
Шрифт:
Государь еще какое-то время смотрел на сплошную пелену тумана, окутывающую огромную яхту. Многие считали, что он в чем-то наивен, не стеснялись говорить об этом, но это было не так. Государь был прост, честен и прям, этим он отличался и от своего хитрого, надо сказать, отца, который воспитывался еще в той, другой России, в которой надо было хитрить. Этим он отличался и от своего сына, наследника престола, достойного представителя нового поколения, где ценится «крутость». Он задал простой и прямой вопрос и получил на него ответ. Человек, с которого он спросил, был человеком одного с ним народа и одной веры, он работал с ним долгие годы, Цакая занимал ответственные должности еще тогда, когда был жив отец Государя. И поэтому он не стал ничего переспрашивать, уточнять или подвергать сомнению. Нет – значит, нет.
А потому Император, тяжко ступая по роскошному бухарскому ковру, которым была застелена каюта, прошел к бару, достал два пузатых бокала и темную бутылку без этикетки. Выдернул пробку, понюхал, щедро плеснул в бокалы маслянистую, тягучую, изысканно пахнущую жидкость. С двумя бокалами, не говоря ни слова, вернулся к столу, протянул один из них выдернутому из постели посреди ночи придворному…
– Не чокаясь, – не сказал, а приказал он.
Выпили – коньяк был и вправду хорошим, не бил по голове дурманом, а мягко обволакивал… Выпили на помин невинно убиенных…
– Что произошло? Это могла быть самодеятельность?
– Нет, – твердо заявил Цакая, – такая операция не могла быть самодеятельностью. Это результат скоординированных усилий многих людей. Даже если предположить, что кто-то из наших обезумел, все равно он не смог бы это сделать так, чтобы я об этом не знал.
– Тогда что? Кто это мог сотворить? У вас есть предположения?
Цакая отставил допитый бокал.
– Вы задаете вопрос, на который я не смогу ответить, Ваше Величество… Тем более сейчас, когда я не занимаю никаких официальных должностей и не имею доступа к разведаппарату…
Государь слушал молча.
– Но кое-какие предположения у меня есть. Прежде всего они основаны на открытых источниках информации – сейчас, по горячим следам, много чего вышло наружу… Да и с Интернетом жить намного проще, почти никаких секретов не стало, открыл – и ищи, что тебе нужно. В общем, соображения мои таковы: незадолго до трагедии в Интернете появились спутниковые снимки Лондона, в частности того самого места, по которому пришелся удар. Сделаны они были при помощи коммерческих спутниковых картографических систем. Сейчас этот район уже закрыт для коммерческих спутников, но проделали это поздно, и информация успела разойтись. Удару подверглась, прежде всего, резиденция премьер-министра на Даунинг-стрит, десять, дальше обстрел велся по всему центру на первый взгляд без особой цели. Я не военный специалист, не офицер от артиллерии… но уже спросил у сведущих людей. Такого рода разрушения можно причинить пятью способами. Первый – закладка взрывных устройств или парковка заминированных автомобилей. Этот способ в данном случае отпадает почти со стопроцентной вероятностью. Картина разрушений такова, что воздействие производилось непосредственно на здания, а заложить десятки взрывных устройств так, чтобы это не привлекло к себе внимание, чтобы сработали они одновременно – и это в центре столицы, в государстве, где уже были взрывы заминированных автомобилей и где спецслужбы умеют с этим бороться… Исключено. В Сети есть снимок поврежденной резиденции премьер-министра, по словам того человека, с которым я проконсультировался, там взорвалось несколько килограммов мощнейшей взрывчатки. Причем рвануло непосредственно в самом здании. Если бы взорвался припаркованный рядом автомобиль – была бы воронка на проезжей части, и здание было бы повреждено по-другому – ударной волной с одной стороны, а тут оно будто взорвалось изнутри. Пронести на особо охраняемый объект несколько килограммов взрывчатки, минуя все посты контроля, невозможно…
Вторая версия – это сброс бомб с самолета. Тоже маловероятно. Прежде всего потому, что для сброса такой бомбовой нагрузки нужен довольно большой самолет – армейский бомбардировщик или гражданский транспортник, способный нести не менее трех тонн. Этот самолет – а ему пришлось бы сбрасывать бомбы с малой высоты – наверняка бы увидели, были бы свидетели. А их нет. Ни одного. И потом, сами примененные боеприпасы крайне необычны. С самолета сбросили бы на порядок меньше бомб, но на порядок более мощных. И в то же время примененные боеприпасы мощнее кассетных, да и кассетные ложатся сплошной полосой, а тут этого не видно.
Третья версия – использование ракет. Неуправляемых или управляемых. Но тут опять возникает вопрос – для запуска тридцати ракет нужна армейская установка залпового огня. Это автомобиль с пакетом направляющих, незаметно он оказаться в городе не мог.
Четвертая версия – использование ствольной артиллерии. Опять же – нужна пушка. Довольно громоздкое сооружение, его сложно спрятать, кроме того, к пушке понадобился бы целый расчет.
Пятая – самая вероятная – использование мощного миномета. Если вдуматься, миномет – идеальное партизанское оружие. Это всего лишь – труба, плита и тренога. И мины. Все это можно перевезти раздельно, причем тайно, затем смонтировать и применить. Миномет может обслуживаться даже одним человеком, бьет навесом, а не прямой наводкой, его просто навести на цель – всего лишь наклоном трубы. Такой прецедент уже был – помните, в середине семидесятых раскрыли группу боевиков ИРА? Они достали легкий, шестидесятимиллиметровый миномет, запас мин и собирались стрелять по Даунинг-стрит, 10 из кузова грузовика со снятым верхом. Боюсь, тут произошло то же самое, но с увеличенными на порядок масштабами.
Государь сел в кресло-качалку…
– Знаете… Конечно, можно было бы сказать – их наказал Господь за все творимое ими зло. Но такое не должно происходить ни с кем. И нигде. Более пятисот погибших…
– Устаревшие данные, Ваше Величество. По последним – приближается к тысяче…
– Тысяча… – Государь допил свой бокал, – да простит им Господь…
– Мне это не нравится, Ваше Величество…
– Что именно?
Цакая долго молчал перед тем, как начать говорить.
– Я пытался понять, кому и зачем это нужно. Да, это, может быть, нужно ИРА. Но вы прекрасно знаете те рамки, которые мы им поставили. Если они хотят получать помощь оружием, они должны соблюдать определенные правила. Законные цели – это военнослужащие британской армии и британские правительственные служащие, никак не мирные жители. Да, помимо ИРА существует еще несколько группировок, сами боевики ИРА тоже допускают эксцессы, но произошедшее – никак не эксцесс. Это – тщательно спланированная и подготовленная группой людей террористическая акция, ее проведение было бы невозможно без санкции Высшего совета ИРА. А Высший совет ИРА вряд ли одобрил бы такое, рискуя потерять нашу поддержку.
– А если все-таки одобрили…
– Если одобрили, тогда я сильно удивлюсь. Вторые, кому это нужно – мы. Но мы этого не делали. И третья версия, самая страшная. Вы не обратили внимания на то, что тяжесть последствий мала для столь продуманной и технически подготовленной акции?
– Уж куда больше…
– Есть куда! Понедельник, одиннадцать часов дня! Первая же мина попадает в особняк, где в это время должен быть премьер и члены кабинета. И что мы видим? Премьер сейчас выступает по национальному телевидению с гневной речью. Королевская семья за сотни километров от Лондона. Все погибшие – либо гражданские, либо государственные служащие среднего или низшего ранга. Слишком легко отделалось правительство – при том, что удар был направлен именно на него.
Государь недоверчиво посмотрел на своего подданного.
– Вы хотите сказать, что это варварство совершили сами британцы? Зачем им это надо? Кто мог решиться на такое?
– Зачем?.. Знаете, чего я больше всего боюсь? Думаю, то, из чего стреляли, тем или иным образом найдут. Или найдут тех, кто стрелял. И боюсь – либо то, из чего стреляли, будет русским, либо те, кто стрелял, окажутся как-то связаны с нами. Сейчас идет первый этап спектакля, его цель – возбудить в людях ненависть. А скоро начнется второй – и его целью будет дать людям направление для этой ненависти. Я опасаюсь, что роль злодеев в этом спектакле отведена нам, Ваше Величество.
Император встал, снова прошел к бару. Еще несколько лет назад, до Бейрута, он не поверил бы в подобное. Просто не поверил бы – и все. Сейчас – поверил. После Бейрута, после захвата атомной станции, после гибели целого города, который отстраивался до сих пор, все знали – нет такого кошмара, который не мог бы произойти.
– Что вы предлагаете?
– Свернуть операцию «Тайфун». Немедленно. Если кто–то попадется британцам – последствия будут страшные…
Государь вернулся от бара с бокалами. Обычно он не позволял себе такое количество спиртного, тем более утром. Но сейчас был особый случай.