Под тремя башнями
Шрифт:
Так, виляя из стороны в сторону, он прошёл за нею квартала два, успев за это время хорошо ее рассмотреть. Сашке она казалась необыкновенной. Легкая, стройная, в ярком цветастом платьице, в простеньких башмачках на маленьком каблучке, она как будто летела по старой улице.
Мальчишка не мог видеть ни её лица, ни выражения глаз, но, видимо, в них было что-то такое, что заставляло молодых людей, да и мужчин постарше, оглядываться ей вслед. К таким оборачивающимся Сашка чувствовал неясную антипатию и, проходя рядом, сердито косился на них, не упуская
Возле трёхэтажного углового дома с выступающей вперёд фасонной башенкой, девочка остановилась и, помедлив минутку, вошла в узкий проезд, украшенный лепными фигурами. Сашка немедленно перешёл на другой тротуар и начал не спеша прогуливаться вдоль витрин, время от времени поглядывая в сторону угловой башенки.
Гулять пришлось долго и, боясь примелькаться, Сашка попробовал зайти в переулок, но там сразу начинался выбитый бомбами пустырь и, кроме того, выдвинутая угловая башенка закрывала проезд. Сашка поспешно вернулся и, кружа вокруг дома, успел осмотреть все магазинчики по крайней мере на половине квартала, выучить, как поднимаются и запираются шторы из гофрированного металла над их входами, а девочка всё не появлялась и не появлялась.
Наконец Сашка не выдержал и подошёл к дому с башенкой. Кирпичный проезд с дверями в обеих сторонах был мрачен. Сашка прошёл внутрь и оказался в тесном дворике-колодце, закрытом со всех сторон стенами дома с длинными кольцевыми балконами вдоль каждого этажа. На балконах висело бельё, стояли ящики, кадушки и высился перекошенный древний комод. Сашка с грустью осмотрелся и побрёл назад на улицу. Этот унылый двор-колодец и девочка в ярком платье в его представлении никак не подходили друг другу…
Летний солнечный день в Сашкиных глазах разом поблёк. Теперь, глядя вдоль улицы, Сашка, в полном соответствии с настроением, видел ржавый облупившийся гофр магазинных жалюзи, ободранную штукатурку давно не ремонтированных стен и поблёкшие от времени буквы вывесок. И как бы ставя последнюю точку на облике этого пыжившегося «под Европу» провинциального городка, прямо по фасонному шестиграннику мостовой важно шествовали переходившие улицу утки. Пожилой милиционер с добрым морщинистым лицом, стремясь поскорей согнать незваных нарушительниц на пустырь, сердито топал на уток сапогами и шипел, как гусак.
Уже отойдя на приличное расстояние, Сашка оглянулся в последний раз и вдруг увидел, что девочка в цветастом платье легко выпорхнула из-под тёмной арки проезда. Мальчишка просиял и немедленно устремился следом. И снова, как полчаса назад, магазинчики казались забавными, городок уютным, а утки, давно выдворенные на заросший травой пустырь, вполне уместными и в чём-то даже симпатичными.
Теперь Сашка шёл гораздо спокойнее, не прячась за чужие спины, но всё же держась противоположной стороны, так, чтобы лишний раз не попадаться девочке на глаза. Ему очень хотелось познакомиться с ней, но сам он не мог придумать что-либо подходящее, а в прочитанных книгах, как на грех, ничего подобного не встречалось.
Между тем девочка прошла всю Ягеллонскую и повернула на Заречье. Теперь прохожих значительно поубавилось, и Сашка на всякий случай отстал. Так они перешли по дамбе речную пойму, потом ветхий деревянный мост, проезжая часть которого, настланная ещё военными саперами, износилась до того, что в отдельных местах сквозь продранные доски светилась речная вода, и поднялись по дороге к домикам Заречья.
Здесь девочка неожиданно свернула, и Сашка, подумав, что сейчас она может исчезнуть в одном из бесчисленных проходов, припустился бегом. Проскочив угол, он оказался на короткой улочке, сплошь застроенной особнячками, прятавшимися за палисадниками, цветниками или проволочными оградами, увитыми зеленью.
Но девочки на улице не было. Ни здесь, возле угла, ни дальше там, где мостовая, плавно загибаясь, терялась в окраинных огородах. Поражённый, Сашка замер на месте. И вдруг громкий смех заставил его обернуться. Совсем рядом, возле афишной тумбы, стояла девочка и заразительно смеялась.
Сашка готов был провалиться сквозь землю. Теперь он понял, что она давным-давно его заметила и, свернув за угол, нарочно спряталась за тумбу. Глядя на неё в упор, Сашка никак не мог прийти в себя от неожиданности. Между тем девочка оборвала смех и, спрятав улыбку в уголки губ, прошла мимо Сашки, демонстративно отвернув в сторону свой насмешливо вздернутый нос.
Надо было решаться. Единым махом перескочив через ближайший штакетник, Сашка оказался в чьём-то весьма ухоженном палисаднике. Махнув рукой на все приличия, он, очертя голову, рванул с ближайшей клумбы несколько первых попавшихся цветков, перемахнул обратно на тротуар и бегом бросился догонять девочку.
Внезапное появление Сашки её не испугало. Она пожала плечами и, изобразив на лице полнейшее равнодушие, спросила:
— Что вам угодно?
Сашка судорожным движением протянул ей только что сорванные цветы и сдавленным голосом представился:
— Александр.
Девочка взяла цветы, понюхала и вдруг, сделав маленький книксен, улыбнулась.
— Прекрасный запах. Вы всегда дарите девушкам цветы?
Сашка не нашёлся что ответить и густо покраснел.
— Была счастлива сделать знакомство…
Королевским движением девочка наклонила голову, толкнула калитку, и тут Сашка не выдержал.
— Подождите… Извините, пожалуйста… Я только хотел… — Слова цеплялись друг за друга, никак не желая приобретать ни стройности, ни смысла.
— Догадываюсь. Вы хотите спросить, где меня можно увидеть?
— Да, — коротко выдохнул Сашка и вдруг каким-то подсознательным чувством понял, что в их шутливом диалоге наступил непонятный сбой.
Казалось, всё было так же, но взгляд девочки неуловимо переменился, и, уже не скрывая насмешки, она, входя во двор, бросила:
— У Заглушецкой Брамы…
Калитка захлопнулась с таким треском, что нависшие сверху ветки дикого винограда слегка закачались…