Под тремя солнцами. Часть 1. Ярышма и прочие неприятности
Шрифт:
А потом в дверной проём с треском и грохотом вкатились два тыквера. В помещении разом стало тесно. За крупными жёлтыми тушами Шлёпси с трудом различала, что происходит.
– Госпожа! – услышала она снаружи голос Лопаня. – Скорее! Уходим!
Она послушно выскочила за дверь. И тут же в проём врезался тяжеловоз арбозень, намертво запечатывая вход.
– Быстро уходим! – скомандовала Шлёпси, запрыгивая за спину огуровода, восседавшего на Сарделе. Противник ни в коем случае не должен был получить секретные письма!
–
– Скорее! – воскликнула госпожа Гродень и ударила пятками в бока огурчика.
Тот тут же рванул прочь с постоялого двора, да так шустро, что Шлёпси пришлось обнять Лопаня, дабы не свалиться. Огуровод пофиолетовел, но поводья не отпустил.
Верхние горы. Пятидень месяца облаков.
– Вылезай! Приехали!
Тюремный экипаж, запряжённый парой огурчиков, остановился у бараков. Охранник ляг отомкнул замок, и Жал вылез наружу. Осмотрелся.
Лагерь шахтёров был со всех сторон окружён горами. Лишь узкая, в полторы повозки шириной, дорога соединяла его с внешним миром. По склону вился путь и того уже. Четыре пещеры зияли, словно пробоины в корпусе полумеханоида-неудачника.
С первого взгляда Пышкович выделил среди строений казармы охраны, жилища свободных старателей и бараки для тех, кто был здесь не по своей воле. Две вышки на выезде из долины, ещё три – на склоне. Охрана вооружена в основном мушкетонами. Но на въезде виднелась многоствольная картечница. А ляг, что принял нового узника-рабочего, сжимал в руке шоковую дубинку, снабженную алхимической таблеткой. Значило ли это, что Жал здесь не единственный полумеханоид?
– Двигай! – прикрикнул охранник.
Жал медленно перевёл на него взгляд. Хмыкнул. Ляг в форме выглядел достаточно нелепо. Особенно забавно смотрелись огромного размера сапоги. Обычно ляги предпочитали ходить либо босиком, либо плетя для своих удлинённых ступней лапти. Здесь же, судя по всему, устав однозначно предписывал сапоги, так что охраннику приходилось мириться с громоздкой обувью.
– Стоп-стоп! – с облучка спрыгнул возница Хаврон Мердовиц, маленький шестирукий полумеханоид, и подошёл к лягу. Удлинил пару передних телескопических ног, чтобы быть с ним лицом к лицу, и тихо проговорил: – Повежливее с Чайником, ляг Трюпель. Он не доставит хлопот. Так ведь, Жал?
Пышкович вместо ответа перевёл взгляд на небо. Потом на три вершины в северной части гор.
– Чавой-то, Хаврон? – взъерепенился ляг, но дубинку опустил. – Аль он не преступник? А коль преступник – чего с ним церемониться?
– Помрачнение, – пояснил возница. – Загрустил Чайник. Иногда такое случается. Но он – ветеран рейдер. И если его разозлить, возможны серьёзные увечья. И ещё, если его приятели узнают, что тут к нему плохо относятся, могут и приехать.
– Ты, ента, Хаврон,не пугай! – прикрикнул охранник. – Может, его и на работы не отправлять? Может, ему настойки из грибов принести?
– Работать – обязательно. Может, мозги прояснятся. Настойку из грибов мы не пьём. А скипидар не давать ни в коем случае.
– Что здесь происходит? – к экипажу подошёл шерр в офицерском мундире.
Ляг вытянулся и отсалютовал.
– Вот, новенького привезли. Но Хаврон говорит, чтобы с ним поласковей.
– Ласковей не надо, – помотал головой возница. – Просто с уважением. Он ветеран.
– Разберёмся, – процедил офицер. – Исправляемый, следуй за провожатым в третий барак.
Ляг слегка поклонился офицеру и сделал пару шагов к жилью. Обернулся. Жал послушно топал следом. Охранник кивнул и пошёл уже увереннее.
– Проблем с ним не будет? – спросил офицер у возницы.
– Не должно, – ответил тот. – Если его не бесить.
– А что с ним стряслось? На моей памяти ветеранов сюда ещё не отправляли.
– Трудно сказать, – развёл руками полумеханоид. – Загрустил. Сорвался. Но при этом никого сильно не зашиб. Только большое начальство случайно уронил.
Шерр почесал лоб под фуражкой.
– И часто это с вами, полумеханоидами, случается?
– Редко. Но бывает.
*
– Вона лежанка свободная, – охранник указал на кровать у стены. – Обустраивайся, пока все на работах. Вкалывать начнёшь завтра, раз ты такой весь из себя ветеран.
Жал подошёл к указанному месту, скинул плащ, свернул и положил на подушку. Сверху пристроил шляпу. Повернулся к лягу. Тусклый свет внутренних алхимических светильников отразился от его блестящего обнажённого корпуса.
– Работать, – произнёс он с нажимом. – Работа перевоспитывает.
– Чего это? – не понял ляг.
– Работать, – полумеханоид указал на выход.
– Ты что, так рвёшься в шахты?
Пышкович кивнул.
– Вот чудик, – охранник приподнял фуражку дубинкой. – Ну, ладно. Если ты так жаждешь перевоспитаться, идём. Тебя, кажется, во вторую шахту хотели.
– Третья, – не согласился Жал.
Ляг крякнул.
– Зачем тебе третья? Там самый опасный участок. Обвал вот недавно был. А ещё надысь там четверо газом потравились.
– Мне газ не страшен. Третья.
Что-то бормоча себе под нос, охранник повёл новоприбывшего исправляемого, жаждущего перевоспитания, в караулку.
– Шерр лейтенант, – обратился он к офицеру, ставившему галочки в каком-то длинном списке. – Вот. Работать хочет.
– Так в чём же дело? Пусть работает.
– Он в третью хочет.
Лейтенант оторвал глаза от списка.
– А почему он голый?
– Одежда испортится во время работы, – пояснил Жал. – Она мне дорога, как память.
– А больше ничего не боишься? Например, что глыба на башку упадёт. Или что фильтры забьются. У тебя же есть фильтры?