Под знаменами Москвы

Алексеев Юрий Георгиевич

Все сношения с Ордой — в руках великого князя: «А Орда, брате, знати мне, великому князю. А тебе, брате, Орды не знати». Составная часть отношений с Ордой — сбор и выплата «выхода» (дани). Великий князь обязывался «имати… выход по старым дефтерем, по крестному целованию».

Младший князь в одностороннем порядке обещал не принимать в службу «служебных князей» с их вотчинами — тем самым отсекалась потенциальная возможность сколько-нибудь существенного усиления Верейско-Белозерского княжества.

Особая статья договора регламентировала порядок выступления в поход: «А где будет… мне, великому князю, всести на конь самому, и тебе, брате, со мною поити. А где ми… будет тебе послати, и тебе поити без ослушания». Эта статья фиксировала неравноправие в военных вопросах: младший князь должен был беспрекословно идти в поход по требованию старшего.

В договоре

взаимно гарантировалось одно из основных положений феодального вассалитета — экстерриториальность боярской службы: «А кто… имет жити твоих бояр, и детей боярских, и слуг в моей отчине… и мне… блюсти их, как и своих… А кто… которому князю служит, и где бы ни жил, тому с тем ехати, которому служит» (вассал, где бы он ни жил, должен был идти в поход только со своим сюзереном). Исключение делалось только для «городной осады»: в этом случае, «где кто живет, тому туто и сести, опричь бояр введенных и путников». Гарантировалось и право феодалов на отъезд: «… боярам и детям боярским и слугам межи нас вольным воля».

Докончание 1 июля 1450 г. — типичный пример иерархического договора, в котором четко определялись взаимные права и обязанности старшего и младшего князей. Отдавая решающие политические преимущества великому князю Московскому, докончание вместе с тем сохраняло характер двустороннего союзного договора и гарантировало полный внутренний суверенитет удельного княжества.

Докончание 1450 г. отразило традиционное феодальное межкняжеское право Русской земли в том виде, в каком оно сложилось к началу второй половины XV в. В основе этого права лежит несколько принципиальных положений, содержащихся во всех княжеских договорах начиная со времен сыновей Ивана Калиты.

Первое из этих положений — установление иерархии договаривающихся князей, выражаемой в терминах условного родства. С этой иерархией неразрывно связан второй основной элемент межкняжеского права — принятие взаимных обязательств, вытекающих из «братства» — военно-политического союза договаривающихся князей. Обязательства эти к середине XV в. носили, как видим, неравноправный характер — в этой неравноправности и реализовалась иерархия «братьев». Третий необходимый элемент межкняжеского договора — взаимное обязательство «не вступаться» в земли друг друга, т.е. гарантия политической и территориальной неприкосновенности княжества. Это обязательство, как правило, носило формально равноправный для обеих сторон характер и распространялось не только на самих договаривающихся князей, но и на потомков. Четвертым элементом межкняжеского права была взаимная гарантия политических и имущественных прав бояр и слуг вольных — непосредственной политической и классовой опоры любого князя в его княжении. Их права: свобода отъезда от одного князя к другому, неприкосновенность вотчин, экстерриториальность военной службы (кроме особого случая «городной осады»).

Докончание 1450 г., как и другие межкняжеские договоры, представляет собой в сущности юридическое оформление удельной системы. Феодальное право гарантировало основные политические прерогативы и интересы удельного князя и его бояр.

Характерная черта духовной Василия Темного — полное умолчание обо всем, что выходило за пределы Московского великого княжества. Великие княжения Рязанское и Тверское, Господин Великий Новгород и Господин Псков в духовной не упомянуты. Это не ограниченность политического кругозора, а тот же учет реальной действительности. Каждая из этих земель имела самостоятельное политическое бытие, свою политическую традицию, свой строй внутренних отношений. С великим княжеством Московским эти земли связывались системой двусторонних договоров.

Южный сосед Московской земли — великое княжество Рязанское, осколок древнего Черниговского удела потомков Святослава Ярославича (второго из сыновей Ярослава Мудрого), перечисленных в его предсмертном «ряде» (завещании). Многострадальная Рязанская земля приняла когда-то на себя первый удар Батыевых полчищ, а затем, на протяжении двух столетий, регулярно опустошалась ханами и ордынскими «царевичами». Тщетно пытался Олег Иванович, последний сильный рязанский князь, отстаивать свою независимость, лавируя между Москвой и Ордой. Войска Дмитрия Донского нанесли ему решительное поражение, но не столько оно, сколько рост политического и экономического могущества Москвы привел к тому, что к концу XIV в. с самостоятельной ролью Рязанского княжества было покончено. Сын Олега Федор был женат на дочери Донского Софье Дмитриевне и выдал свою дочь Василису за одного из сыновей Владимира Храброго ²⁵ — система династических браков скрепляла московско-рязанский союз.

По докончанию 20 июля 1447 г., Рязанский великий князь Иван Федорович признавал Василия Темного «братом старейшим», Ивана Можайского, тогдашнего союзника Москвы, — «братом», Михаила Верейского и Василия Серпуховского — «братьями молодшими» ²⁶ . Эти формулы тонко отражают иерархию отношений и ограничение самостоятельности Рязанского великого княжения: в отношениях с Москвой оно выступало в качестве младшего партнера. Тем самым Рязань формально втягивалась в систему политической иерархии, во главе которой стоял великий князь Московский: Василий Васильевич и его «братья» обязались не только «быть заодин» с Иваном Федоровичем, но и «печаловаться» о нем, и «боронити» его, т.е. опекать, защищать, помогать и т.п. В докончании особое внимание уделялось татарам и Литве, подчеркивалось «одиначество» (единство) договаривающихся сторон в отношениях с этими наиболее реальными политическими противниками. Москва и Рязань фактически заключали союз против Литвы, причем великий князь Московский брал на себя одностороннее обязательство защищать Рязань от литовцев. Рязанский великий князь в свою очередь принимал одностороннее обязательство не вести переговоров без ведома Москвы; Василий же Темный обязался только включать Ивана Рязанского в свои договоры, представляя, таким образом, его интересы и его личность. Эта статья докончания, как и другие, раскрывает реальное содержание отношений между «старшим» и «молодшим» «братьями». Фактически это отношения политического протектората. Покровительство Москвы простиралось и на систему внутренних межкняжеских отношений Рязанского великого княжения: великий князь Московский выступал арбитром в делах Рязани и Пронска, т.е. в спорах между великим и удельным князьями Рязанской земли. В докончании признавались протекторат Москвы над Тарусой как реально существующий факт и такой же протекторат над Новосилем как эвентуальная возможность: великий князь Рязанский в обоих случаях обязался иметь с соответствующими князьями «любовь», т.е. быть в мире и дружбе. В свою очередь Василий Московский обязался «не вступатися» в Тулу и Берестей, признавая их тем самым сферой политического влияния своего партнера.

Великий князь Рязанский, как и удельный князь Московского дома, — «брат молодший» великого князя Московского, далеко не равноправный военно-политический партнер. Но удельный князь Вереи и Белоозера в то же время совладелец Москвы. С другой стороны, договор Москвы с Рязанью не касался вопросов выплаты ордынского «выхода» — очевидно, Рязанский великий князь в этом вопросе сохранял самостоятельность. В федерацию русских земель, возглавлявшуюся великим князем Московским, Рязанское великое княжество входило не на таких основаниях, как Верейско-Белозерский удел. Оно сохраняло свою внутреннюю политическую структуру и суверенитет в большей мере, чем удел Московского дома.

Отношения Москвы с Рязанью в 50-х годах могут послужить наглядной иллюстрацией действенности договора 1447 г. Умирая в 1456 г., великий князь Иван Федорович «княжение же свое… и сына своего Васильа приказал великому князю Василию Васильевичу». Московский великий князь восьмилетнего княжича «с сестрою его взял к себе на Москву, а на Рязань послал наместники свои, и на прочая грады и на власти» (волости. — Ю. А.) — статья о «печаловании» действовала эффективно ²⁷ .

Когда в августе 1460 г. к стенам Переяславля Рязанского подошли ордынцы во главе со своим новым ханом Ахматом, город оказал мужественное и успешное сопротивление, отбивая многодневные приступы с большими потерями для противника. Упорная оборона Переяславля Рязанского была полной неожиданностью для татар, которых навел Казат-улан мурза, «не чающе от Руси ничего сопротивления» ²⁸ . Эта неожиданность будет понятной, если вспомнить, что еще с 1456 г. по рязанским городам были посажены московские наместники и оборона рязанских земель и самой Рязани входила в их прямые обязанности. Не преуменьшая мужества самих рязанцев (о котором прямо говорят летописи), можно думать, что в обороне Переяславля от Ахмата участвовали и московские войска: именно это могло оказаться неожиданным для ордынцев и сыграть важную роль в спасении города.