Под знаменем быка
Шрифт:
Жители Римини еще не успели прийти в себя после торжественного вступления в город Чезаре Борджа, а тут их глазам открылось не менее впечатляющее зрелище.
Поселили чету Синибальди, не без помощи нашего приятеля Капелло, во дворце графа Раньери, члена ныне разогнанного совета Малатесты. Последнее не помешало графу, уполномоченному на то населением города, радушно приветствовать Чезаре Борджа, нового правителя Римини.
Сладкие речи не обманули герцога. Наоборот, услышав их, он распорядился установить постоянную слежку за советником Малатесты. Не ввели в заблуждение Борджа и поздравления Венецианской Республики по поводу взятия им Римини, переданные ее чрезвычайным послом принцем Синибальди. Истинное отношение к
Для встречи Синибальди Раньери, а внешне граф, полнотелый, цветущий, с веселыми, живыми глазами, ничем не напоминал заговорщика, собрал довольно-таки странную компанию. Он пригласил Франческо д'Альвьяно, младшего брата знаменитого воителя Бартоломео и д'Альвьяно, заклятого врага Борджа Галеаццо Сфорца из Катиньолы, незаконнорожденного брата Джованни Сфорца, которому пришлось развестись с очаровательной сестрой герцога, Лукрецией Борджа, недавно изгнанного Чезаре из Песаро, и еще четверых, трех дворян и Пьетро Корво, плебея из Форли, мошенника, одно время изображавшего из себя мага, известного как Корвинус Трисмегистус. Несмотря на свалившиеся на него напасти, он по-прежнему ввязывался в дела сильных мира сего, стремясь определить судьбу власть имущих.
В умении выявлять предателей герцогу Валентино равных не было. Он не ждал, пока те выдадут себя действием, ибо тогда с ответными мерами можно и опоздать. Нет, он предпочитал раскрывать заговоры во время их подготовки. И из всех методов противоборства с ними отдавал предпочтение одному, по его мнению — самому эффективному — заманить заговорщиков в западню, где их и прихлопнуть.
Подозревая, и не без оснований, что в мрачном дворце Раньери зреет заговор, он повелел Агабито через своих многочисленных шпионов распустить слух о том, что у него возникли серьезные разногласия с несколькими капитанами, сделав упор на честолюбивом и способном Анджело Грациани, к которому, мол, он отнесся с особой несправедливостью, и теперь капитан только и ищет возможности отомстить.
Сплетня эта распространялась со скоростью лесного пожара. В тавернах ее подхватили слуги Раньери и тут же доложили о случившемся своему господину. Грациани упоминался в паре с Рамиро де Лоркуа, в те дни назначенным герцогом на пост губернатора Чезены, и какое-то время Раньери и Синибальди не могли решить, на ком же им остановить свой выбор. Однако в конце концов они отдали предпочтение Грациани. Де Лоркуа, конечно, занимал более высокий пост и, соответственно, пользовался большим влиянием, но для их целей такого и не требовалось. А вот Грациани временно входил в число телохранителей Чезаре Борджа, то есть как нельзя лучше вписывался в намеченный ими план. Кроме того, в слухах выпячивались возникшие разногласия между Борджа и молодым капитаном, а де Лоркуа упоминался вскользь. Были также предприняты определенные меры, чтобы окончательно убедить Раньери в достоверности слуха.
Молодой капитан даже не подозревал о том, что говорилось за его спиной, и об испытании, которое готовилось для проверки его преданности герцогу. А потому очень удивился, получив в последний день октября, визит принца Синибальди в Римини уже подходил к концу, неожиданное приглашение от графа Раньери.
Грациани оказался в приемной герцога как раз в тот момент, когда Раньери вышел от его светлости. И прямиком направился к Грациани.
— Капитан Грациани?
Капитан, высокий, широкоплечий, затянутый в кожу, с мечом у пояса, разительно отличающийся от разодетых придворных, поклонился.
— К вашим услугам, мой господин, — с Раньери он говорил впервые.
— Принц Синибальди, мой высокочтимый гость, выделил вас среди прочих, — Раньери понизил голос. — И хочет познакомиться с вами поближе. Он много слышал о вас и, я думаю, намерен обратиться к вам с предложением, которое, несомненно, обеспечит вам быстрое продвижение по службе.
Грациани зарделся от удовольствия.
— Но я служу герцогу, — возразил он.
— Возможно, вам захочется перемен, когда вы выслушаете его предложение, — гнул свое Раньери. — Принц желает, чтобы вы пришли на встречу с ним в мой дом сегодня, в первом часу ночи.
Польщенный вниманием столь высокой особы, Грациани не смог отказаться. Да и едва ли, рассудил он, герцог обвинит его в предательстве, если он выслушает предложение принца. В конце концов, перемена хозяина естественна для наемника. Он поклонился.
— Я буду у вас.
Раньери кивнул, улыбнулся и проследовал дальше.
И лишь потом, когда Грациани задумался над содеянным, в душе его зародилась тревога. Раньери сказал, что принц выделил его. А как такое могло случиться, если, теперь-то он это вспомнил, пути их никогда не пересекались? Странно, пожал плечами Грациани, а уж далее мысли его потекли в нужном направлении, так что ему не составило труда прийти к логичному заключению. Он достаточно разбирался в межгосударственных отношениях, чтобы понимать, какие чувства вызывает Чезаре Борджа у венецианцев. И здравый смысл подсказывал ему, что Раньери, преданный соратник изгнанного из города Малатесты, ненавидит герцога всей душой, а потому доверять ему, естественно, нельзя.
То есть принц Синибальди наверняка предложит ему предать герцога, так что, отправившись во дворец Раньери, он попадает в западню, выбраться из которой уже не сможет. Ибо заговорщикам ради собственной жизни придется убить того, кто, узнав об их планах, откажется составить им компанию. И Грациани уже видел, как его тело, с кровавой раной на спине от удара кинжалом, прибивает к берегу Мареччьи. Благо дом Раньери располагался более чем удобно для такого черного дела.
Но если внутренний голос предостерегал Грациани от встречи с принцем Синибальди, честолюбие убеждало его в обратном, твердя, что опасения эти напрасны. Венеции требовались кондотьеры. Богатая Республика хорошо платила своим слугам. И у принца он мог рассчитывать на более быстрое продвижение по службе, ибо под знаменем герцога собрались едва ли не все самые удачливые капитаны. Так что вполне возможно, что принц предложит ему именно то, о чем и говорил граф Раньери. Короче, Грациани решил, что пойдет во дворец последнего. Ибо только трус боится беспочвенных страхов. Но и лишь дурак пренебрегает мерами предосторожности на случай, что подозрения его подтвердятся.
А потому, когда в первом часу ночи Грациани вошел во дворец, полдюжины солдат спрятались в его непосредственной близости под командой верного Барбо, получившего четкий приказ: «Если я попаду в трудное положение или жизнь моя будет в опасности, я сумею разбить окно. По этому сигналу врывайтесь во дворец. Пусть один из твоих людей смотрит и за окнами, выходящими на Мареччью. Возможно, мне придется разбить окно с той стороны».
Убедившись, что люди его все поняли и готовы при необходимости прийти на выручку, Грациани с легкой душой отправился на встречу с послом Венеции.
Глава 2
Решительной походкой, со спокойным лицом вошел Грациани, сопровождаемый одним из мавров, в зал с низким потолком, где ожидал его принц.
Грациани отметил, что дверь ему открыл один из слуг Раньери, но того не пустили на порог покоев, занимаемых Синибальди. Отсюда следовало, что во дворце Раньери принц скорее не гость, но хозяин. Оказавшись в ярко освещенном зале, Грациани увидел, что, кроме принца, его поджидают граф Раньери и еще шестеро мужчин. Тут уж не осталось сомнений, что подтверждаются самые худшие его опасения.