Под звездами Вителлуры
Шрифт:
– Когда-когда, – пробурчал Ирг, потирая затылок. – Когда послал, тогда и послал. В чем дело-то?
– А в том, что я к обеду просил мясо, а сейчас уже ужин, – с укором ответил Белор.
– В самом деле? – удивился его сын и поднял взгляд к небу.
Вега плавно двигалась к горизонту. Она давно перекатилась через самую высокую небесную точку своего пути.
– И правда, – с тем же удивлением согласился Ирг. – Прости, отец.
– Прости, отец, – смешным тоном передразнил его Белор и двинулся в сторону шатра. – Разделывай тушки, я за специями.
– А где остальные? – бросил вдогонку Ирг.
– Придут – спросишь, – донесся из шатра звучный голос Белора.
Молодые синусы остались одни на поляне.
– С тобой я совершенно потерял счет времени, – негромко признался Ирг и принялся за добычу. – Присоединишься?
– Почему нет? – отозвалась Мария, взяла одну птичью тушку и начала ощипывать ее.
Пока синусы занимались подготовкой мяса, Мария выведала у Ирга кое-что о его родных. Как выяснилось, помимо отца, у Ирга было два брата и сестра. Братьев звали Альбед и Аин, а сестру Цвелла. Ирг был среди них самым младшим, ему не так давно стукнуло девятнадцать. Альбед и Цвелла успели обзавестись благоверными и детьми, которые тоже входили в состав семьи. А мать Ирга погибла несколько лет назад, от когтей зарника во время охоты – так же, как Сара.
Молодые синусы успели ощипать все тушки, когда Белор вернулся из шатра. Видимо, что-то заставило его задержаться.
Отец семейства одобрительно поглядел на ощипанных яроптиц и принялся натирать их смесью приправ. Готовку на костре он предпочел взять на себя, заявив, что никто в этой семье не может приготовить мясо так же вкусно, как он.
– О, у нас гости! – донесся со стороны шатра мягкий женский голос.
К костру вышла светловолосая торговка.
– Это Мария, – представил гостью Белор.
– Цвелла, – назвалась женщина, улыбнувшись Марии. Затем бросила жадный взгляд на птичью тушку, висящую над костром. – Отец, отрежь-ка мне мясца, умираю с голоду! Да побегу дальше торговаться.
– Еще не готово.
– И так сойдет.
– Ну, ты и обжора нетерпеливая, – добродушно проворчал Белор и все же отрезал дочери кусок полусырого мяса с кровью. – Ты что же, с нами не поужинаешь?
– А кто делами будет заниматься? – бойко спросила Цвелла. – Вот пряндан вечером вместе попьем, а сейчас ни к чему это.
И, быстро умяв кровавое угощение, она юркнула обратно в шатер.
Мария обрадовалась, услышав про пряндан. Это ведь особый напиток синусов, который без сородичей она почти не пила, потому что плохо его готовила. В основе пряндана лежали особые зерна, пряны, которые растут на южной части Мира. Их по-особенному собирали и по-особенному подготавливали к «жизни на кухне». А уже готовое зерно использовали в приготовлении пряндана, добавляя к вареву различные травы. Некоторые синусовские семьи использовали тайный семейный ингредиент. Онца же пряндан никогда не готовили, более того – синусы почти никогда не продавали им пряны.
Девушка мечтательно посмотрела на облака, вспоминая, какие прянданы ей доводилось пить. Кочевники везли травы со всех уголков Вителлура, и навар из них получался разный. И каждый раз, когда Мария пила пряндан, она воображала себе дальние страны.
– Эх, Цвелла, – вздохнул Белор, поворачивая дичь над огнем. – Все время порхает, как бабочка, туда-сюда.
Горячее ощущение радости и подъема больше не исходило от Белора. Он как будто остыл, и Мария даже почувствовала себя удрученно при взгляде на отца семейства. Судя по всему, Белор любил, когда семья собиралась за трапезой в полном составе, и очень огорчался, когда этого не происходило.
– Зови голодные рты, – велел пожилой синус своему сыну. – Почти готово.
– Ты так и не сказал мне, где они, – напомнил Ирг.
– К Борвиргу утопали.
Ирг кивнул, бросил мимолетный взгляд на Марию и скрылся в шатре. Девушка догадалась, что парень решил воспользоваться парадным входом, чтобы не обходить жилище кругом. Мария осталась один на один с главой семейства кочевников.
Дым вперемешку с ароматом лесной дичи разносился над двором. Костер потрескивал деревяшками, вливаясь в оркестр вечерних звуков: шуршание легкого теплого ветра, стрекотание насекомых, голоса синусов, доносящиеся с «торговой площади». Вега зажгла западный горизонт лазурными огнями, в то время как на востоке небо оделось в темный бархат. И на этом бархатном полотне, словно алмазы, начали вспыхивать вечерние звезды.
Мария прикрыла глаза и вдохнула вечернюю свежесть с примесью запаха жареного мяса. Белор уже снял дичь с огня и подбросил в костер деревяшек, чтобы осветить двор. Не поднимая веки, девушка слушала, как хозяин шатра копошится где-то поблизости.
– Так, значит, вот она какая, воровка-оборотень с севера, – нарушил молчание Белор, и гостья открыла глаза, взглянув на отца семейства.
– Да, такая вот она, – улыбнулась Мария.
– Честно говоря, не думал, что ты настолько молодая, – признался кочевник. – Сколько тебе?
– Пятнадцать.
– Удивляюсь, как это тебе не скучно тут жить в одиночку. Молодых же к своим тянет, общаться хочется. А тут что – одни только дикие звери да онца. Онца и без того синусу не товарищ, а местные-то поди и вовсе тебя на дух не переносят.
– Ну-у, эльгоровских онца я пока не успела замучить, – хихикнула Мария. – А что, немолодых к своим не тянет?
– А это уж от характера зависит, – уверенно ответил Белор. – Но, в любом случае, с возрастом становишься спокойнее. Вам-то подавай веселья, а без своих какое уж веселье?
– С онца тоже можно повеселиться, – загадочно заулыбалась Мария.
Белор тоже расплылся в улыбке.
– Знаю я твои воровские выходки. Да только все равно это все не то. Ерунда по большому счету. И вообще – опасный хлеб, как ни крути. Вдруг поймают, а заступиться за тебя некому? Семьи-то нет. И вот тут-то я спрашиваю – куда ж без родни? Без дружбы, без любви? А? В молодости это особенно важно, пока судьба не успела юный дух укрепить.
– У меня есть сестра, – заявила Мария. – Мы с ней уже много лет вдвоем живем, без семьи, так что дух наш крепок.