Подари мне все рассветы
Шрифт:
Она улыбнулась ему.
— Наверное, потому, что ты влюбился в меня, но не хочешь признать очевидного. Разве я не права?
— Жуана, неужели ты никогда не расстанешься со своей дурацкой идеей? Или ты считаешь себя такой неотразимой, что перед тобой не может устоять даже человек, который хорошо тебя знает? А как же я? Может быть, я тоже неотразим? Может, ты сама влюбилась в меня?
По ее лицу медленно расплылась улыбка.
— Леди о таких вещах помалкивают.
Он улыбнулся в ответ — это случалось так редко, что она ощутила дрожь в коленях.
— Ты сказала
Она рассмеялась.
— Но я ничуть не сожалею, что одолела утомительную дорогу в Лиссабон для того лишь, чтобы встретить тебя, — сказала она. — И не сожалею также, что мы возвращались вместе или что я согласилась, чтобы Артур послал меня следом за тобой в Саламанку. Не сожалею, что мне удалось устроить твой побег и мой тоже, а также что несколько недель мы были вместе. Я не сожалею, Роберт. У нас останется множество приятных воспоминаний.
Он все еще улыбался.
— Ты приехала в Лиссабон, чтобы встретиться со мной? — спросил он. — Из Висо? Я польщен, мэм. Не ожидал, что моя слава имеет столь громкий резонанс.
— Ты не веришь ни одному моему слову. Но поверишь. И тогда почувствуешь себя очень глупо. Я думаю, когда ты поймешь, что я не такая, какой ты меня считаешь, на тебя нахлынут иные чувства ко мне.
— А Дуарте Рибейру ты все еще называешь своим братом? — спросил он.
— Единоутробным братом. Да, он по-прежнему мой брат и, несомненно, останется им навсегда.
— Однако ты не знала, что его жена и ребенок находятся в Мортагоа. Когда я упомянул Мортагоа, ты и виду не подала, что тебе знакомо название.
— Она ему еще не жена, — сказала Жуана. — Я забавлялась, наблюдая, как тебя одолевают сомнения, Роберт. Разумеется, мне было известно, что они находятся там.
— Как ее зовут? — спросил он. Она приложила палец к его носу.
— Я думаю, что ты и сам знаешь, — сказала она. — Зачем мне говорить тебе?
— Значит, ты не знаешь? — спросил он. — Или ты по-прежнему дразнишь меня, заставляя сомневаться?
— Тебе виднее, — сказала она.
Он покачал головой.
— У меня нет сомнений, Жуана, — сказал он. — Ты проиграла.
— Возможно, да. А может быть, нет. — Она снова перекатилась на живот и посмотрела вниз, на крыши домов вдали и шпили церквей. К востоку от города встали лагерем тысячи солдат в синих мундирах. — Страшно подумать. Французы здесь, а англичане в нескольких милях позади нас — ждут. Скоро ли начнется, Роберт? Завтра?
— О нет. Ней будет ждать здесь, пока подтянется остальная часть армии и артиллерия, а потом французы попытаются провести разведку и спланировать дальнейшие действия. На все уйдет не меньше недели. — Он взглянул на нее. — Ты волнуешься, видя так близко своих соотечественников?
— И предвкушая свободу? — спросила она. — Мне не очень-то приятно видеть, как соотечественники моего отца воюют с соотечественниками моей матери. Я росла с отцом и любила его. И люблю до сих пор. После нашего бегства в Англию я вместе с ним возвратилась во Францию. Ему не нравился новый
Он резко повернул голову и взглянул на нее. Подперев подбородок руками, она невидящим взглядом смотрела вниз на Висо и стоявших перед городом лагерем французов.
— Мигель? — переспросил он. — Мария?
— Да, они брат и сестра Дуарте. Их обоих убили люди Жюно. В 1807 году. Сына и дочь моей матери убили соотечественники моего отца. Неудивительно, что я никогда как следует не знала, кто я такая и где моя родная земля, Роберт. — Она вдруг улыбнулась. — Осторожнее, Роберт. Тебя подстерегает страшная опасность: ты можешь поверить мне. А если поверишь одному, то придется поверить и всему остальному. А вдруг я придумала Мигеля и Марию? В Португалии их имена относятся к очень распространенным. А вдруг мои симпатии на стороне французов? Ведь матери своей я не знала, а мужа ненавидела.
— Нам лучше уйти отсюда, — вдруг заявил он. — Мы подошли слишком близко к Висо. А нам еще нужно найти место для ночлега. Завтра отправимся в Мортагоа, а по дороге охватим как можно большее количество ферм. Английские войска расквартировались в Буссако, неподалеку отсюда.
— Я знаю Буссако, — сказала она. — Там есть монастырь.
— Идем. — Он встал.
— Надеюсь, Марсель где-то там внизу, — сказала она. — Как ты думаешь, Роберт, он там?
— Вполне возможно. Но не питай особенно больших надежд, Жуана. Не для того я все время держал тебя при себе, чтобы теперь уступить.
— Мне бы его еще разок увидеть. Всего один разок, — мечтательно произнесла она, метнув взгляд на два ружья, висевших у него на плече.
— И после твоих слов я должен размышлять, не любишь ли ты меня? Я не верю, что ты вообще когда-нибудь любила, Жуана. И едва ли полюбишь. Ты слишком ненасытна.
Она улыбнулась ему, и они стали бок о бок спускаться с холма.
— Тобой я действительно не могу насытиться, — призналась Жуана. — Мы сегодня будем спать на воздухе?
— Боюсь, у нас нет выбора.
— Я люблю спать на воздухе, — заявила она.
— Даже в сентябре, когда по ночам бывает холодно?
— Особенно когда бывает холодно. Чтобы согреться, нам придется крепко прижаться друг к другу. Но у меня есть перед тобой существенное преимущество. Одеяло из тебя получится большего размера, чем из меня, — рассмеялась Жуана.
Едва успев проснуться, Блейк понял, что совершил большую ошибку, остановившись на ночлег так близко от Висо. Он был уверен, что потребуется несколько дней, чтобы начать подтягивать основной костяк армии к выбранному месту генерального сражения. Разумеется, опережая их, будут отправлены группы фуражиров и разведчиков. Он еще вчера вечером объяснял свою мысль Жуане.