Подари себе рай (Действо 3)
Шрифт:
– Почему именно шампанское и джин?
– удивилась Элис.
– Ленд-лиз призван помогать Великобритании и Франции.
– Логично, - согласился Сергей, взяв для себя напиток островитян и передавая золотистый брют Элис.
– А насчет Т.Р., президента Теодора Рузвельта... Ну, почему же! Его роль в заключении Портсмутского договора 1905 года хорошо известна. Хотя... участники переговоров и добросовестные историки отмечают его прояпонскую позицию.
– Но он же поддержал Витте в вопросе о контрибуциях и в итоге японцы отказались от требований о ее выплате.
– А Ляодун и Порт-Артур? А ЮМЖД и Южный Сахалин? Нет, что ни говорите, этот договор саднит душу каждого русского до сих пор. И в адрес Тэдди в России лестных слов вы не услышите.
– А вот мировая общественность рассудила иначе. В 1906 году Т.Р., как великий миротворец, получил именно за Портсмутский мирный договор Нобелевскую премию мира. Кстати, первый американец, удостоенный этой премии!
"Хорош миротворец!
– подумал Сергей, решив не обострять с первых же шагов отношения с влиятельным американцем.
– Ведь именно он пригрозил Германии и Франции, что если они поддержат Россию, США выступят на стороне Японии".
– Хотите загадку?
– Элис задорно тряхнула кудряшками, взяла еще бокал шампанского.
– Кто сказал: "Правильный путь в международных отношениях разговаривать мягко, имея, однако, наготове большую дубинку"?
Уоллес тут же бросил взгляд на русского и по улыбке Сергея понял, что тот знает эти слова Тэдди.
– Плывем в далекую историю, - он сказал что-то Саре Уитни, выслушал ее тихий ответ, продолжал, - давайте о дне сегодняшнем. Я, между прочим, разрабатывая с Гарри Гопкинсон планы Ленд-лиза, подумываю и о России. Что скажете?
– этот вопрос был прямо обращен к Сергею.
– О России?
– Сергей готов был на резкое "Хотите, чтобы мы воевали с Германией?". Но сдержался, сказал преувеличенно беспечно: - Если вы имеете в виду Третий Рейх, то у нас гарантия - договор о ненападении.
– Вы верите гарантиям нацистов?
– Уоллес смотрел на Сергея с удивлением, смешанным с сожалением.
– Помнится, Гитлер не так давно откровенно провозгласил - любой международный договор есть всего лишь клочок бумаги. В лучшем случае - туалетной. Сталин тешит себя надеждой на нейтралитет гуннов. А между тем наш посол в Берлине сообщает, что план восточного блитц-крига не только разработан Генштабом в деталях, но и утвержден фюрером. Сомнения вашего правительства в истинности намерений нaци могут быть чреваты не только национальной, но мировой трагедией.
Безмолвно присоединившийся к ним Фрэнк Нокс внимательно слушал Уоллеса, с аппетитом обгладывая ножку индюшки.
– Ладно, я гражданский человек, последние семь лет занимался лишь навозом и прочими фермерскими проблемами...
– Уоллес долго выбирал с подноса с закусками что-нибудь попривлекательнее и, махнув рукой, - мол, опять двадцать пять!
– взял тарелку с пол дюжиной устриц...
– А что скажет наш военно-морской министр?
Нокс отставил индюшку, поцеловал Элис, спросил вполголоса: "Это твой русский? Наконец-то я имею честь лицезреть твой выбор. Что ж, одобряю. Здравствуйте, я, как и Элис, ваш коллега". Повернулся к Уоллесу, подмигнул: "Генри все шутит. Я еще более штатский, чем он. А то, что он до вице-президентства командовал нашим сельским хозяйством, а я вот теперь крейсерами и эсминцами, я - прирожденный газетчик!
– на то воля Божья и его наместника на Земле ФДР. Прошу простить за столь долгую, но и не менее необходимую интродукцию. А по существу вот что: над границами России нависли сто пятьдесят отлично вооруженных, вышколенных, победоносно промаршировавших по полям Европы нацистских дивизий. Не немецких нацистских! Безоговорочно и с удовольствием усвоивших то, что их Бог им объявил: "Я освобождаю вас от химеры, которая зовется совестью". Помните? А вы, русские, занимаете позу страуса - голову поглубже в песок, авось пронесет.
– Того, что произошло в Европе, могло бы и не быть, - Сергей старался говорить спокойно.
– Мы выступали против Мюнхена.
– ФДР тоже, - вступила в разговор Элис.
– И еще как! Но разве свой ум другому вложишь? Все эти Деладье и Чемберлены...
– Увы, с помощью нашего посла в Лондоне Кеннеди и Буллита в Париже, с горьким укором добавил Уоллес.
– Еще в октябре тридцать седьмого года ФДР призвал установить карантин против эпидемии мирового беззакония, - продолжила Элис.
– Но его никто не захотел услышать, ни Англия, ни Франция, ни ...
– Ни Россия, - в голосе Нокса звучал явный упрек.
– Во-первых, заключение договора с агрессором. Во-вторых, нападение на маленькую Финляндию. Большего подарка врагам ФДР - изоляционистам - трудно было бы и придумать.
"Хотел бы я посмотреть, как вы повели себя, если на ваших границах нахально проводили бы вооруженные провокации какая-нибудь Коста-Рика или Доминиканская Республика?" - Сергей стиснул зубы, чтобы не превысить пределы дипломатически возможного. Он слишком хорошо помнил выступление ФДР, в котором он в самых острых выражениях осудил агрессию Кремля. "Я объявляю моральное эмбарго на продажу России самолетов и военного снаряжения". Какой свист и улюлюканье, поддерживая своего президента, подняла тогда американская пресса! Слов нет, Рузвельт - великий оратор. Великий дирижер общественного мнения. Великий политик.
– Скажу и чисто по-мужски, - закончил Нокс, подморгнув Сергею.
– Драка равных - это я еще понимаю. Но тут же связался черт с младенцем!
– он протянул Сергею руку: - Зови меня Фрэнком. Идет? Однако, все хорошо, что хорошо кончается. Мы не рассорились вконец - и это главное.
– Как русские говорят, - с улыбкой добавила Элис, - "Кто старое помянет, тому глаз вон".
– Она перевела пословицу дословно и Уоллес и Нокс долго смеялись. Сергей своей пятерней обхватил ладонь Фрэнка.
– Пойдем, представлю тебя президенту, - Нокс взял под руку Сергея и Элис и они стали пробираться сквозь толпу гостей. Миновали Входной Зал и, покинув помещения, обычно открытые для туристов, спустились в Дипломатическую Приемную. Там Рузвельт, сидевший в кресле-каталке, был окружен сенаторами и конгрессменами. Охранник, стоявший у дверей снаружи, при виде Сергей и Элис нахмурился, но Нокс бросил короткое: "Со мной!" и последовало четкое отдание чести. Президент что-то быстро говорил, энергично жестикулируя правой рукой. Увидев вошедших, смолк на полуслове, улыбнулся Элис, скользнул удивленным взглядом по Сергею, с немым вопросом остановил его на Ноксе. "Не забыл февраль тридцать третьего, когда на него в Майами Джузеппе Зангара покушался, - мелькнуло в сознании Сергея. Поневоле не забудешь. Врагов у ФДР вагон и маленькая тележка - туполобые республиканцы, Клан, берчисты. Тяжко быть главою нации - того и гляди, кто-нибудь или пулю или бомбу предложит".
– Извините, господин президент, - Нокс легонько подтолкнул Сергея вперед.
– Памятуя наш недавний разговор о русских, я решил представить Вам их толкового парня.
– Трояновский, Уманский, Литвинов - у них много толковых парней, - ФДР пожал руку Сергею, с интересом его разглядывал.
– Мы только что говорили о том, что вы задали славную трёпку джэпам и в Монголии, и в районе Владивостока.
– Халхин-Гол и озеро Хасан, - уточнил Сергей.
– Да, Гитлер, Муссолини и Тодзио поделили сферы агрессии. Великая Япония мечтает не только о покорении Китая, Индии, Индонезии, - Рузвельт взглянул на висевшую на стене карту мира.