Подарок коллекционера
Шрифт:
Я держусь очень тихо, как добыча, которая не хочет, чтобы ее заметили, хотя это и глупо. Он видит меня, его взгляд мгновенно скользит по мне, и кровь приливает к моим щекам, когда я вспоминаю, что на мне только нижнее белье. Я хватаюсь за одеяло, натягиваю его себе на грудь, чтобы прикрыться, и, как ни странно, он выглядит почти… с облегчением? Я цепляюсь за этот проблеск надежды всем, что у меня есть. Если по какой-то случайности он не рад моему присутствию здесь, если я ему не нужна, тогда, возможно, он отправит меня домой. Возможно, я все еще смогу вернуться к Джорджи.
— Доброе утро, — говорит мужчина, прислоняясь бедром к антикварному деревянному комоду в углу комнаты, такому же пыльному, как и все остальное здесь. — Сначала я отвечу на вопросы, которые, я знаю, у тебя должны возникнуть. Я Александр Сартр. Ты в моем доме. Ты спала два дня. — Он слегка наклоняет голову. — И ты…?
— Я… — У меня сухость во рту и комок ваты. — Я Ноэль Джайлс. Где я? Я все еще в Токио?
Он мрачно хихикает, странно насыщенный звук срывается с его полных губ. Они сухие и потрескавшиеся, но я могу представить, что когда-то они были мягкими. Он выглядит уставшим, как будто находится в состоянии сильного стресса или какое-то время не заботился о себе.
Какого хрена я вообще думаю о его губах?
— Ноэль. Он перекатывает мое имя языком, и дрожь пробегает у меня по спине. То, как он произносит мое имя, звучит чувственно, шелковисто, как капающий темный шоколад на яркие фрукты. — Нет, ты не в Токио. Ты в Париже.
Париж? Я издаю тихий писк удивления и вижу, как что-то мелькает на его лице. Я чувствую себя маленьким кроликом, попавшим в ловушку, за которым наблюдает ястреб, и я крепче кутаюсь в одеяло, чтобы хоть как-то защитить себя.
Я с трудом сглатываю.
— Пожалуйста, — быстро говорю я. — Я не знаю, почему я здесь, но я не должна быть здесь. Это не та сделка, которую я заключала. Мне нужно домой. Моему брату всего шестнадцать, наши родители умерли, и он один…
Александр поднимает руку, останавливая слова, с тревогой срывающиеся с моих губ.
— Ты здесь, потому что тебя отдали мне, — говорит он ровным голосом. — Человек по имени Кайто…
— Да! — Я перебиваю его, не в силах остановиться. — Я пыталась объяснить Кайто, но он не слушал. Я не соглашалась на это. Я согласилась отработать свой долг в Лондоне, где я живу…я должна вернуться домой. Пожалуйста, отпусти меня. Я нужна моему брату…
— Нет. — Одно слово, произнесенное быстро, холодно, по-французски, заставляет все резко остановиться. У меня отвисает челюсть, и я смотрю на него, но взгляд Александра непоколебим. — Ты мой подарок, — повторяет он, как будто я просто не понимаю с первого раза. — Теперь ты моя, Ноэль. Мой питомец.
— Я что? — Восклицаю я, но он продолжает, как будто я вообще ничего не говорила.
— Если ты будешь хорошим питомцем, — говорит Александр, — я предоставлю тебе привилегии. Но плохие питомцы наказываются, Ноэль. В этом доме есть правила, и я ожидаю, что ты будешь их соблюдать. Ты понимаешь?
Я тяжело сглатываю, чувствуя, как меня охватывает замешательство. Питомец? Что он имеет в виду под этим?
— Я объясню подробнее, когда ты примешь ванну и что-нибудь поешь. — Он указывает на узкую дверь в дальнем правом углу комнаты. — Ванная в той стороне. В шкафу есть кое-какая одежда, которая может тебе подойти. Как только ты примешь ванну, я принесу тебе поесть, и мы сможем продолжить разговор.
Не говоря больше ни слова, он поворачивается, чтобы уйти, резко закрывая за собой дверь. Я не удивлена, услышав, как она запирается. Я жду несколько минут, чтобы убедиться, что он не вернется немедленно, а затем медленно выскальзываю из кровати, мое сердце бешено колотится.
Из Лондона в Токио и в Париж. Я ближе к своему брату, чем была раньше, но с таким же успехом это может быть за миллион миль отсюда, если я не могу покинуть эту квартиру. У меня по-прежнему нет денег, паспорта или какой-либо дороги домой. Я все еще в ловушке, даже если я намного ближе, чем раньше. Что он вообще имел в виду, под питомцем? Это слово заставляет меня съежиться. Я была готова обслужить нескольких мужчин в подвале в нескольких милях от дома, поступиться своим достоинством, чтобы сделать это и расплатиться с долгами, нависшими над нашими головами. Я не была готова к тому, что меня прокатят по всему миру, а в итоге я окажусь с незнакомым мужчиной, который, похоже, намерен оставить меня у себя.
От этой последней мысли во мне закипает ужас. Человек не может удерживать другого человека, говорю я себе, но я очень хорошо знаю, что это неправда. Девушки исчезают постоянно, особенно в той части города, в которой живу я. Я не настолько наивна, чтобы не знать о торговле людьми, о сексуальном рабстве, обо всех ужасных вещах, которые могут случиться с женщиной, которая заходит не в ту комнату, которая доверяет не тому человеку, которая теряет бдительность в неподходящее время. Я просто не ожидала, что такой окажусь я. Я думала, что смогу вмешаться и предложить свои условия, и что эти акулы будут счастливы их принять.
Короче говоря, я была гребаной идиоткой. И теперь я расплачиваюсь за это.
Я делаю глубокий вдох, заставляя себя держать свой страх в узде. Паника не поможет. Ярость не поможет. Злость на этого странного человека, которому я была подарена, не поможет. Я не могу потерять контроль. Я должна вернуться к Джорджи, и если для этого нужно успокоить Александра Сартра, то именно это я и сделаю. Он сказал, что хорошие питомцы получают награды. Поэтому, независимо от того, насколько сильно эти слова заставляют меня съежиться, когда я захожу в ванную, я решаю, что именно так я собираюсь встретиться с этим лицом к лицу. Я попытаюсь успокоить его, доставить ему удовольствие, и тогда, возможно, он передумает.
Если я смогу заставить его доверять мне, возможно, я смогу убедить его вознаградить меня, отпустив домой навестить Джорджи. И тогда я пойду прямо в полицию. Я не сомневаюсь, что этот человек богат, но, конечно, никакие деньги не смогут удержать его от ареста, когда улики будут у них перед глазами. Возможно, он или Кайто Накамура даже есть где-то в списке Интерпола. Представляющие интерес люди, чьи имена уже известны. Возможно, это не будет сюрпризом, когда я обращусь в полицию. Я говорю себе все это, пока принимаю ванну, пытаясь успокоиться. Я всегда чувствовала себя лучше, когда у меня был план, и это именно то, что сейчас. План, как сохранить свой рассудок, цепляться за какой-то маленький осколок надежды.