Подарок золотой рыбки
Шрифт:
— В Сиэтле все время дождь.
— Я люблю дождь.
Пейдж щелкнула пальцами.
— Не в этом дело. Девушка, да? Она там живет?
Веснушчатое лицо Джерри покраснело.
— Может быть, — признался он.
— И это серьезно?
— Есть некоторые чувства, как ты выразилась, я увлечен. Я привязался к ней.
Она раскинула руки и крепко обняла своего старого друга.
— Я рада за тебя.
— Все в порядке, не расслабляйся.
Ей захотелось расплакаться. Конечно, она рада за Джерри, но кажется, у всех какие-то перемены, кроме нее. Почему она застряла на одном месте?
— Мне нужно выпить, — сказала она, разжав объятия.
— Я дам тебе одну рюмку.
— Не беспокойся, я уже несу, — подал голос Райли. Он вошел в заднюю комнату с пивом в одной руке и диетической кока-колой в другой.
Пейдж открыла рот от неожиданности.
— Значит, ты снова за мной следил?
— Меня привела интуиция. Тебя нет дома, нет в больнице, нет на работе. Метод исключения.
— Ты проехал по всем перечисленным местам? — спросила она, удивляясь его настойчивости.
— Я обзвонил их.
— А-а. — Значит, Райли не слишком перетрудился.
Он все так же хорош собой и полон обаяния. И она хотела… Она хотела много чего, и все ее желания связаны с поцелуями, прикосновениями, объятиями, очень тесными и горячими. Она все еще мысленно ругала себя, что не занялась с ним любовью, когда у нее был шанс. Может, пора отказаться от глупой осторожности, отдаться на волю чувств, а не ставить во главу угла безопасность и самоконтроль, как она привыкла.
— Думаю, вы не нуждаетесь во мне, — сказал Джерри со смехом, глядя на Пейдж, не сводившую взгляда с лица Райли. — Пейдж, мне кажется, тебе не придется играть здесь так долго, как ты собиралась.
— О чем он? — спросил Райли, когда Джерри вышел.
— Да так, ни о чем. Что случилось?
— Как твой отец? — спросил Райли.
— Лучше. Завтра вернется домой. Он до сих пор не помнит, что произошло. — Она помолчала. — Ты не думаешь, что он притворяется, ведь нет?
— Ты знаешь его лучше, чем я, — сказал Райли, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица.
Знала ли она своего отца? Пейдж всегда думала, что знала. Но теперь не была абсолютно в этом уверена.
— Думаю, что если он пытается скрыть свой визит к Жасмин, то он может ссылаться на потерю памяти. Но я не уверена. Спрошу его об этом, когда ему станет лучше. Не хочу слишком сильно давить на него, еще рано, он не до конца оправился.
— Понятно. Почему бы нам не сесть? — предложил Райли, когда компания мужчин вернулась к прерванной игре в бильярд. Он выбрал столик у окна. — Думаю, нам нужно поговорить.
— Да, — сказала она, садясь за столик. — Я разговаривала сегодня с дедом. Спросила, знаком ли он с твоим дедом.
— И каков ответ?
— Он сказал, что имя кажется ему знакомым. Потом напомнил мне, что ему восемьдесят два года и он встречал слишком много народу в своей жизни. А еще он сказал, что продал тысячи статуэток, и все они похожи на ту, которую мы ищем.
— И у меня примерно такой же результат от разговора с моим дедом. — Райли отпил глоток пива. — Он произносил имя Уолли, не в силах объяснить, кто это. Я подумал, может быть, Уолли — сокращенное имя от Уоллеса, но бабушка усомнилась.
— Я тоже, — сказала Пейдж, качая головой. — Не могу представить, чтобы мой дед позволил кому-то назвать его Уолли.
— Моя бабушка вспомнила, что Нед работал у Хатуэев, когда они поженились, вот откуда взялась та фотография.
— Да. И это может служить объяснением, почему у твоего деда появилась та статуэтка, — сказала Пейдж.
Райли прищурился.
— Что ты сказала? Ты думаешь, дракон принадлежал вашей семье?
— Возможно, разве нет? Я имею в виду, можно предположить такое. Где бы еще твой дедушка взял такую вещь?
— Ты обвиняешь моего деда? В чем? В краже у Хатуэев? — требовательно спросил он, а в глазах загорелся гневный огонек. Райли яростно кинулся на защиту деда.
— Я этого не говорила.
— Нет, ты сказала. Я не сомневался, что ты пойдешь по такому пути, Пейдж. Но ты встала на него немного раньше, чем я думал.
— Что значит раньше? — не сдавалась она. — Ты о чем?
— О выборе между твоей семьей и моей.
— Я не делаю выбор, я просто указываю на некоторые очевидные детали.
Райли вскочил на ноги, он явно разозлился.
— Подожди. Не уходи.
Он остановился в дверях, голубые глаза смотрели холодно.
— Почему?
— Потому что мы не закончили.
— Я думаю, мы все решили. Ты уже решила…
— Я еще ничего не решила. — Она поднялась из-за столика и подошла к нему. — Просто сказала то, что пришло на ум. Мне очень жаль. Я думала, мы уже прошли ту точку, когда надо тщательно выбирать слова. Думала, мы друзья.
— Как можем мы стать друзьями? — спросил Райли таким тоном, словно она говорила о чем-то совершенно невероятном.
— Можем, — заверила она, — если будем честны друг с другом.
— Мой дед не крал статуэтку из вашего магазина. Он не такой человек. Он честный. Он воспитывал меня. От него я узнал, что хорошо, что нет.
Иными словами, Райли не мог поверить, что дед не был идеальным. Она это понимала. Слишком много людей обидели Райли своими поступками, и он не хотел пережить еще одно разочарование.
— Хорошо, — сказала она спокойно. — Тогда должна быть какая-то причина, почему у твоего деда оказалась статуэтка. Не делай из меня врага, Райли. Я не враг, я твой партнер. Итак, что скажешь, если мы продолжим этот разговор?
Он поколебался, затем протяжно вздохнул.
— Хорошо.
— Ты можешь допить свое пиво. Я выпью диетическую колу. И мы оба переведем дух.
Райли снова сел за столик и взял пиво.
— Мне жаль, что я накинулся на тебя, но мой дед хороший человек, Пейдж. Он прошел через много испытаний в молодости. Он рассказывал, что когда был подростком, к ирландцам в Сан-Франциско относились как к людям второго сорта, их всех поголовно считали ворами и грабителями. Ему приходилось действовать решительно и жить так, чтобы можно было собой гордиться. Я не позволю запятнать репутацию деда в его последние дни.