Подгоряне
Шрифт:
неожиданно угодили спинами под отцовский кнут. Охаживая нас, отец еще и
страшно ругался. Мать старалась утихомирить его, но это ей не удавалось.
Никэ ревел. Я же носился по клети и никак не мог перемахнуть через изгородь.
Само собой разумеется, что большая часть отцовских ударов приходилась на мою
долю, поскольку я был старшим и оставался главою дома и всего нашего
хозяйства. Над моей головой свистел кнут и гремел отцовский голос:
– Ах вы дьяволята
кастрировал кабанчиков, а вы их..? а вы на них верхом!.. На них еще и раны
не затянулись!.. Аль не видите, что кровь еще не запеклась... Ну ничего!..
Дорого вам обойдется это катанье!.. Я вас проучу!.. Я отобью у вас охотку
делать из кабанов коней!.. Ну и ну!..
Не только мы с Никэ, но и кабанчики страшно испугались и теперь,
смешавшись с нами, с пронзительным визгом и хрюканьем носились по клети -
кнут отца прохаживался и по ним, хотя свиньи-то вряд ли этого заслуживали. В
конце концов они свалили главного хозяина на землю. Мы с Никэ
воспользовались этим, перескочили через изгородь и выбежали на улицу. Отец
все-таки догнал младшего сына, схватил, орущего, на руки и понес во двор. Я
мигом оценил благоприятный для меня момент и наддал так, что в несколько
минут промчался через все село и остановился лишь на опушке леса, а затем и
вовсе скрылся в его чащобе.
Шум и крики во дворе вновь оторвали меня от не совсем веселых для нас с
Никэ воспоминаний. Отец опять выскочил во двор с непокрытой головой. Вслед
за ним выбежал и я. На этот раз - на защиту дедушки. Выбежали вовремя,
потому что увидели старика с плотничьим топором в руках, которым тот мог
наделать большой беды. До этой минуты дедушка преспокойно колол дрова, рубил
для плиты сухую виноградную лозу. В это время на голову старика и свалился
Иосуб Вырлан, человек, на которого была возложена обязанность следить, в
порядке ли содержатся дымоходы в избах нашего села.
– Это ты надумал закрыть трубу в моем доме? - кричал дедушка на
Иосуба.
– Попробуй только дотронуться до дверной ручки!.. Глянь-ка на этот
топор - острый как бритва!.. Гоняли-выгоняли тебя, а ты опять объявился... И
теперь норовишь закрыть мою трубу!.. Если тебя не схватили евреи и не
выпустили из тебя кишки, когда ты задвинул заслонку в их синагоге, то от
меня ты так не увернешься!.. Поганец несчастный! Свинья ты этакая!.. И в
школе ты закрывал дымоход!
Дедушка, как водится, все перепутал. Иосуб Вырлан не был замешан в том,
что касалось школы и городской синагоги. Дымоход в еврейской школе и
городской синагоге (было это еще до войны) закрыл один учитель, член
кузистской партии [Кузистская партия и Железная гвардия - профашистские
партии в королевской Румынии]. Много шуму наделала та история, потому что
несколько учеников погибли от угара. Иосуб же в то время бесчинствовал в
Кукоаре: держал при себе босяков, вооруженных дубинками, совершал с ними
погромы, во время выборов устраивал драки. Будучи посмешищем всего села, он,
однако, являлся единственным делегатом [Делегат - помощник примаря, главы
селения], который находился у власти вместе со своим шефом Горе Фырнаке,
впрочем, всего трое суток, не успел даже укрепить знамя своей партии на
крыше примарии - сельской управы. Каждый из них водружал флаг лишь над своей
печной трубой, большую часть времени поклоняясь Бахусу, то есть
необузданному пьянству. Так продолжалось до тех пор, пока к их подворьям не
подкатил сам шеф жандармского поста. Обоих голубчиков заставили снять флаги,
сдать ключи от примарии, а заодно и свои должности. Как уже сказано, всего
лишь несколько дней продолжалось "царствование" Фырнаке и Вырлана: не успев
даже опохмелиться, наши дружки-приятели оказались и без знамени, и без
ключей от примарии. Им бы, по логике вещей, надобно было примириться с таким
обстоятельством, но они подняли неистовый вопль. Орали на всю округу, что
это евреи подкупили румынского короля, лишившего их, настоящих патриотов,
"законной власти". Но, как известно, до бога высоко, а до царя далеко, до
короля - не ближе. Не услышал он Фырнаке с Вырланом, не внял их благородному
гневу - так и не удалось им вновь прийти к власти.
Теперь Иосуб хвастался, что у него самая высокая зарплата в совхозе.
Устроившись пожарником, он совал свой нос во все дымоходы и кухонные плиты
односельчан. Недаром же говорится: ежели хочешь узнать истинную цену
человеку, увидеть его насквозь, дай ему хотя бы самую малую, какую-нибудь
завалящую, но власть. Власть над всеми печными трубами заполучил в свои руки
Иосуб Вырлан. Сделавшись непомерно важным и строгим, он ходил по всем дворам
и, обнаружив малейшее отклонение от противопожарных правил, тут же крушил
дымоходы, плиты, наглухо замуровывал трубы. Женщины слали по его адресу
проклятия, ну, а мужики, понятно, отборнейшие матюки.
Этот пес с блестящим, как тыква, черепом нашел, к чему придраться, и у
дедушки: нагара и сажи в печной трубе старика наслоилось толщиною в три