Подкаменная Тунгуска
Шрифт:
— Да боже ж ты мой! В райцентре на базаре в любой лавке добра такого хоть завались.
— И покупают?
— Кто как… У бегунцов в тайге спрос на них особый, кабы потом не оскоромиться в тайге от бескормицы человечинкой.
— Сублимированное мясо, химический шоколад и растворимый кофе — ещё та гадость!
— Но перебиться пару дней как-то можно.
— Только и того-то… А откуда иностранные сухпайки на базаре в вашем
— Амерские суперинтенданты даже мать родную продадут на мясо, дай им только волю. Им лишь бы толкнуть казенное имущество при любом раскладе, так по жизни типа заточены. На всё через денежный прицел смотрят.
— И правильно, на то и свободный рынок с его частной инициативой… Где уж там разобраться чмурным потомкам совков в тонкостях экономики постиндустриальной цивилизации!
— Лёвыч, пусти, не томи меня!
— Пущу, если пообещаешь, что в настоящие картишки перекинемся, как вернёшься, а, мужик?
— Да из меня такой игрок, что со мной в напарники не садись.
— А втроём играть — напарников не бывает, каждый сам за себя. Будешь сидеть за болванчика и головой кивать. Это моя игра, а не твоя.
— Да пропусти ты, чёрт, — оттолкнул его Ерофеич с порога. — Вона скоро стемнеет. Что, мне впотьмах топором в дровянике махать прикажешь?
Всю неделю за окном было тихо, ни ветринки. Аккумуляторы ветряка подсели — за столом еле карты разглядишь. А запускать движок электрогенератора Ерофеич не позволил — якобы солярки оставалось всего ничего.
— Вот на той неделе я три бочки топлива с японской фактории привезу, тогда и запустим движок для освещения.
— Купишь?
— Кукиш! Без хозяев возьму.
— А как же священная неприкосновенность частной собственности? — ехидно прищурил вновь заблестевшие и уже жизнерадостные глаза Шмонс. — Мы же в цивилизованной незалежной Восточной Сибири, а не в немытой России живём.
— Япошки за женьшенем раньше июня не приедут. Сейчас им соляра не нужна, фактория пустая, сторожа при ней нету. Пропажу спишут на заблукавшую десантуру (военные с антитеррора всё берут без спросу, на то они и власть), а япошки себе новый припас доставят.
Ерофеич не врал, а немножко недоговаривал. Он боялся запускать дизель-генератор. Аппарат был в ужасном состоянии, а починить его он не мог. Слабо в технике разбирался. Пришлось вечером усаживаться за игру в карты при свете стариной «одиннадцатилинейной», как сказал Ерофеич, керосиновой лампы, заправленной дизтопливом. Она светила хорошо, но воняла невыносимо.
Несмотря на худобу и полное облысение, повеселевший и вновь оживший Шманец чувствовал себя совсем здоровым. На радостях он вошёл в образ крупье в казино — облачился в строгий пиджак и белую сорочку под галстуком-бабочкой. С вязаными кальсонами и валенками с обрезанными голенищами такой наряд смотрелся на нём довольно экстравагантно.
— Дамы и господа! Только для вас я проведу
— Ловкость рук — и никакого мошенства? — попробовал Ерофеич так же ловко согнуть свою задубевшие корявые пальцы, да не получилось.
— Вот именно. Ну, там ещё такие тонкости, как срезание лезвием бритвы эпителия с подушечек пальцев для лучшего осязания крапа, но это для высоких профессионалов… А пока следите далее за ходом моей мысли и движениями рук.
Ерофеич глянул на свои мозолистые руки, похожие на грабли, и покачал головой.
— Мои мозоли бритва не возьмёт.
— А тебе оно надо? Тебе, главное, чтобы на шулера не нарваться. Учтите, любой картёжный катала мгновенно раскусит в каждом из вас лоха. А ваша задача — сразу определить профессионального шпильмана. Его легко вычислить уже при раздаче. Карты полагается раздавать последовательно, только сверху колоды и обязательно только по одной. Шулер тасует карты по одной, а раздает по две, по три, а то и больше, но этого никто не заметит. Вот смотрите!
— Ну, это проще простого! — прихвастнул Ерофеич, а тунгуска промолчала с отрешенным видом, будто бы ничего не понимала. А может, так и на самом деле было.
— Я не зря надел пиджак с нашитыми на подкладке карманами. Сейчас продемонстрирую, как шулер изымает из игры одну семёрку, прячет её у себя, а потом вводит в игру, например, лишнего короля из другой колоды, крап которой совпадает с крапом колоды на столе. Понятно?
— Покажи ещё раз! — захлопал глазами Ерофеич. — Я ничего не заметил.
— Повторяю в последний раз — внимательно считайте сброшенные карты. Некоторые могут вдруг исчезнуть в самом начале игры или в середине, а появиться опять, когда это нужно будет шулеру, например, в конце игры. Надо также следить за руками всех игроков, многие могут оказаться подсадными утками. Шулер может спрятать карту в ладони, в рукаве или в специально сшитом для этой цели кармане на подкладке, вот как у меня. В этом случае вместо исчезнувшей карты другая карта во время игры, может, и не появляется, но в конце игры все карты колоды обязательно окажутся на месте. Теперь понятно?
— Лично мне понятно, а до Фёклы всё равно не дойдёт. Не старайся. Для неё это тёмный лес. Даже не лес, а тайга буреломная.
Шмонс ловко раздал карты и оглядел игроков с победным видом:
— Ничего не заметили?
— Не-а, а чо мы должны примечать?
— А вот так-то — я сдал вам карты, колода перед вами. Пересчитайте.
— Тридцать две, — перебрал открытые карты Ерофеич. — Четырёх не хватает.