Подкидыш
Шрифт:
–По всей видимости, нам придется еще раз открыть гроб до того, как сестру Августу увезут отсюда и похоронят. Мне очень жаль, что приходится говорить вам подобные вещи, но я сильно подозреваю, что покойная была отравлена.
–Отравлена?
Лука молча кивнул.
Дон Лукретили в ужасе покачал головой.
–Спаси, Господи, ее душу! Прости, Господи, сестре моей ее прегрешения! Но мы никак не можем открыть гроб прямо здесь: монахинь это чрезвычайно расстроит. Приходите сегодня вечером ко мне в замок, и мы сделаем это в частном порядке у нас в часовне. А пока допросим госпожу аббатису и ее рабыню.
–Они отвечать не станут, – уверенно заявил Лука. – Рабыня клялась, что она
Лукретили коротко хохотнул.
–Ничего, я думаю, найдется способ заставить их отвечать. Ты следователь святой инквизиции, ты имеешь право применить дыбу, тиски, кровопускание. В конце концов, это всего лишь молодые женщины, такие же тщеславные и хрупкие, как и все они. Вот увидишь, они ответят на любой вопрос, как только поймут, что признание лучше, чем вывернутые из суставов кости. Они сразу заговорят в полный голос, едва начнут задыхаться под тяжестью тяжелых каменных плит, которые станут класть им на грудь. А я лично обещаю, что моя сестра расскажет все, что угодно, лишь бы ей не прикладывали к лицу пиявок.
Лука побледнел.
–Но я совсем не так веду расследование. Я никогда не… – пробормотал он. – Я никогда не стал бы…
Джорджо Лукретили покровительственным жестом обнял его за плечи и ласково пообещал:
–Я сам это сделаю вместо тебя. А ты будешь бороться за спасение их душ, пока не будет сломлена их злая гордыня, пока они не начнут со слезами во всем признаваться. Я не раз видел, как это делается, и должен сказать, что добиться признания не так уж трудно. В этом отношении ты можешь мне полностью довериться; я подготовлю их к тому, чтобы они непременно дали признательные показания.
–Но я не могу позволить… – задохнулся Лука.
–Помещение готово для проведения суда, господин мой, – сказала сестра Урсула, появляясь в дверях и чуть отступая в сторону. Дон Лукретили без лишних слов вошел туда и уселся за стол, где для него уже было приготовлено огромное кресло, настоящий трон. Старший аббат устроился по левую руку от него, Лука – по правую; брат Пьетро – у противоположного конца длинного стола, а напротив один из клерков, прибывших вместе с доном. Когда все расселись, Джорджо приказал закрыть двери, выходящие на монастырский двор, и Лука успел заметить встревоженное лицо Фрейзе, которому пришлось остаться снаружи.
–Святой отец, благословляете ли вы то судебное разбирательство, которое мы должны провести сегодня? – торжественно спросил дон Лукретили.
И аббат, смиренно опустив глаза и молитвенно сложив руки над выступающим животиком, сказал:
–Отец Небесный, благослови ту работу, что будет сделана здесь сегодня. Очисти наше аббатство от греха и верни его в лоно законной власти – Господней и человеческой. Помоги этим заблудшим женщинам понять, сколь велики их грехи, помоги им очистить сердце свое раскаянием, а нам, их судьям, помоги быть справедливыми в своем праведном гневе. А под конец позволь нам, Господи, лишь подать Тебе пылающую ветвь для костра, на котором свершится правосудие, ибо мы всегда помним, что осуществляем не свою собственную месть, а действуем по воле Твоей. Аминь.
–Аминь, – подтвердил дон Лукретили и обратился к двум монахам, оставшимся у дверей на страже: – Приведите сюда арестованных.
Брат Пьетро встал и сказал, направляясь к двери:
–Я сейчас принесу ключи от их цепей, они у Фрейзе. – Затем он, приоткрыв дверь, взял ключи, и Лука успел заметить, что Фрейзе, сгорбившись, стоит на крыльце, а весь двор перед башней заполнен любопытствующими.
Пьетро быстро закрыл дверь, отделив участников суда от этой гудящей толпы, подошел к люку и отпер замок на толстой крышке,
А Луке вдруг стало ужасно холодно – возможно, из-за того ледяного воздуха, которым дохнуло из глубокого, лишенного окон подвала, – и он подумал: а каково было там этим молодым женщинам, прикованным цепями к сочащимся влагой стенам и ждущим суда? Он представил себе их блестящие глаза с расширенными во тьме зрачками, вспомнил странный блеск черных, остекленевших глаз мертвой монахини, и ему вдруг пришла в голову мысль о том, что, возможно, и сама аббатиса, и ее рабыня-мавританка тоже совершали свои поступки под воздействием ядовитой «сонной одури», как назвал эту траву Фрейзе. При мысли об этом – и представив себе, что глаза преступниц сверкают во тьме, точно глаза крыс, поджидающих свою добычу, – Лука решил непременно хоть немного отложить спуск в подвал. Он вскочил, сказал: «Я только возьму факел» – и вышел во двор.
Оказавшись снаружи и вдохнув свежего воздуха, он велел одному из слуг дона Лукретили принести факел. Тот вскоре вернулся с ярко горевшим факелом из трапезной. Лука взял его и снова вошел в комнату под надвратной башней с ощущением того, что теперь ему деваться некуда и придется спускаться в глубины таинственной древней пещеры, где ему предстоит лицом к лицу встретиться с неким чудовищем.
Высоко поднимая факел, он начал медленно, задом наперед, спускаться по лестнице, но никак не мог удержаться от того, чтобы не оглядываться через плечо, не смотреть вниз между ногами, не пытаться разглядеть, что там ждет его в темноте.
–Осторожней! – предупредил его брат Пьетро, и голос клирика прозвучал, пожалуй, слишком громко, столько в нем было затаенной тревоги.
–Чего мне остерегаться? – нетерпеливо откликнулся Лука, скрывая собственный страх. Еще две ступеньки, и ему уже стали видны черные стены, блестевшие от влаги. Бедные пленницы наверняка закоченели здесь, в темноте, прикованные к этим влажным камням. Спустившись еще немного, Лука сумел разглядеть маленькое озерцо света у подножия лестницы и собственную колышущуюся тень на стене, а также тень от лестницы, похожую на четкий, выгравированный в камне рисунок, уходящий вниз, в никуда. Преодолев последние несколько ступенек, он ступил на пол, на всякий случай держась одной рукой за спасительную лестницу, и огляделся.
Но никого не увидел.
Подвал был пуст!
Лука повел факелом, освещая пространство перед собой, но так ничего и не рассмотрел на каменном полу, да и каменные стены, находившиеся от него всего шагах в шести в любую сторону, выглядели влажными, гладкими и совершенно безжизненными. Просто черный камень и больше ничего. Во всяком случае, пленниц в подвале явно не было.
Лука невольно вскрикнул и поднял факел повыше, беспомощно озираясь. На мгновение его охватил страх; ему показалось, что сейчас они обе бросятся на него откуда-то из темноты. Да, неведомым образом освободившись, эти две дьяволицы накинутся на него и… Но вокруг по-прежнему никого не было. Впрочем, теперь он заметил на полу какой-то металлический предмет…