Подкидыш
Шрифт:
— Ничего! Мы взрослые, самостоятельные люди! Сами сможем вырастить детей!
— Ишь, какой вострый!
— Мама! Попридержи язык! — подала голос Стешка.
И Варвару прорвало:
— Ты еще указывать будешь? Держись за его штаны! Он мать сгоняет с дому. А тебя что стоит выкинуть?
— Сережку найти надо!
— Ищите!
— Он не захочет вернуться сюда. Саша прав!
— Сережка молодой. Должен уметь прощать. Коль нет пониманья, не сыщет в сердце тепла к Валюхе, и к вам его не найдется. Человек тем и жив, что
Александр шепотом разговаривал со Стешкой. Обсуждал, как жить дальше, где искать Сергея, как его вернуть.
— Завтра утром поеду в Смоленск. Там у бомжей спрошу, — говорил художник.
— А может, он с дедом живет. У тебя в квартире? Хотя вряд ли… — сомневалась баба.
— Ты его друзей знаешь? Может, они подскажут, где искать?
— Нет у него друзей! Никого, кроме нас! Он из недоверчивых.
— Послушай, а может, в милицию обратиться, чтоб помогли найти?
— Тогда уж точно, навсегда мальчонку потеряем. Он милицию терпеть не может. Били его там не раз, когда вместе с бомжами ловили.
— А как же быть?
— Искать надо. Самим. Но повезет иль нет, кто знает? В прошлый раз еле нашел. Теперь еще сложнее будет.
…Давно уснули на лежанке обе бабки. Вместе с внучками, в обнимку спали. До полуночи всхлипывала Валентина Ивановна. Ее, дрожащую, грубовато успокаивала Варвара:
— Не боись, Валюха! Не дозволю забижать. И сгонять не дам. Надо найти Серегу, воротить его. Но не ценой твово ухода. Нехай прощать учится. Во всякой семье свои оплошки случаются. Их надо забывать. Вон, речки веками текут, сверху глянь, все гладко. А ступи ногами на дно! Сплошные булыжины да коряги. Так и в семье. Только для чужого глаза ничего не видно. Коль копнешь, такое узнаешь, не приведи Бог!
— Это верно, Варь! — вздохнула Валентина Ивановна, вспомнив все, о чем рассказывать не хотелось.
Александр завел будильник на семь утра. А в шесть в окно постучали. И чей-то незнакомый голос позвал со двора:
Эй! Есть кто в доме? Иль заспались вконец? Варвара, только что подоившая коров, выглянула из сарая наружу. Увидела водителя молоковоза, прикрикнула сердито:
— Тебя чего сранья черти носят? Чего надо?.
— Да я про пацана, какой от вас ушел, хотел сказать! Видать впрямь, не зря он от вас смылся! Пусть там и живет! — повернул со двора обидчиво.
— Эй! Костик! Родненький! Ты куда? Стой! Стой, говорю тебе! Погоди, гад окаянный! Не уходи! Где Сергей? Проскажи! — бежала баба за водителем через весь двор. И, нагнав уже за калиткой, вцепилась в рукав намертво. — Скажи, где он? Где Сережка?!
— Довели мальца, что с дому чуть не голиком убежал? Загрызли, стервы?! Теперь скажи, а на что он тут, коли язык твой не как у всех
— Ты на себя глянь, гад ползучий! — схватила за шиворот, втолкнула в калитку, потом во двор.
— Проскажи, где Сергей? Не томи душу?
— А она у тебя есть? — прищурился насмешливо.
— То не тебе судить! Где наш малыш? — прижала к стене дома всей мощью.
— Отпусти! Ты что? Офонарела? Живой он! Все с ним в порядке. В Ярцево нынче. В районе живет. У моих! У бабки с матерью! — пытался выскользнуть водитель. Но Варвара не пускала:
— Признавайся, где они живут? Как он к тебе попал?
— Подобрал на дороге. Он пехом драпал! Замерзал насмерть. Взял его. Он мне по пути все рассказал. На старуху обиделся крепко. Видать, на тебя! Лярвой называл! — взвыл Костя, придавленный коленом к стене.
— Я тебе дам лярву, супостат! Мазурик
недоношенный! А ну, адрес выкладывай! — потребовала Варвара.
Костя назвал адрес. И продохнул свободно. Варвара отступила на шаг:
— Пошли в избу. Моим доложишься!
— Некогда мне с вами трепаться. Видишь, машина стоит наготове. В район еду. На маслозавод. У меня работа!
— Во! И зятя туда подбросишь по пути! Покажешь, где наш мальчонка мается!
— Он мается? Он зарабатывает башли!
— Чево? — округлились глаза Варвары,
— Да не боись, машины моет! — предусмотрительно отскочил от бабы.
— Живо в избу! — скомандовала Варвара. И, открыв двери, крикнула гулко: — Саня! Сбирайся за Серегой! Живо! Тебя аспид подвезет.
Уже по дороге в Ярцево водитель, потирая шею, пожаловался Александру:
— Ну и теща у тебя, браток! Сущий боцман! Всего меня измесила. Хотя ничего плохого ей не сделал! Как же ты с ней под одной крышей живешь? Бедолага!
— Ну что ты! Варвара — чудесный человек! Мать, а не теща! Не знаешь ее…
— Спасибо! Куда больше, — потер ноющий
живот, затылок, шею. Матюгнулся глухо.
…Сережка мыл машину, не оглядываясь по сторонам. Тщательно протер стекла сухой тряпкой. Потом и всю машину начал вытирать, доводя до блеска. За сегодняшний день уже третья! За две прежние хорошо заплатили. Даже больше, чем запросил. Иномарки… Их хозяева оказались добрыми мужиками. Глянули на окоченевшие красные руки, на посиневшего от холода мальчонку и заплатили, как сами посчитали нужным.
Теперь вот «шестерка»… Хозяин долго мялся, не соглашался с ценой. Но все ж решился. И Серега отчистил машину до блеска. Из замухрышки превратилась в королеву.
Серега ждал хозяина, застрявшего в столовой, чтобы тот рассчитался. Но мужик не спешил. Видно, замерз по дороге и теперь отогревался. А мальчишке приспичило. Да так, что невмоготу. Побежал к бензозаправочной. Уж как спешил. А вернулся, машины уже нет. Уехала. Не рассчитался с ним водитель. Видно, следил, когда мальчонка отлучится. Серега даже заплакал от досады. Как старался! А зачем?