ПОДЛИННЫЕ СОЧИНЕНИЯ ФЕЛИМОНА КУЧЕРА
Шрифт:
Хейхой с интересом рассматривал красивые места, временами даже забывая о тревоге. Но внезапный возглас вождя встряхнул его.
– Что-нибудь случилось?
Индеец вместо ответа опустил весло в воду и присоединился к своим товарищам. Пирога полетела стрелой.
– Что произошло, Наталиэль? – повторил свой вопрос Пьер.
– Ирокезы. Вон они! – Охотник кивнул куда-то в сторону.
Хорошо знакомый треск ружья, пуля из которого скользнула по спокойной поверхности пролива, и раздавшийся пронзительный крик указали Пьеру направление, куда повернуть голову. Он сразу увидел в утренней мгле две берестяные лодочки с бритоголовыми дикарями.
– Если мы будем держать такую дистанцию, то нам ничто не повредит, – спокойно заявил Соколиный Взгляд, посмотрев через плечо, – у Ирокезов во всей нации не отыщется ружья, которое достало бы нас на таком расстоянии. Так что будем грести во всю мощь.
Долгое время лодчонки мчались по воде в полной тишине, если не считать плеска волн. Но преследователи превосходили беглецов числом гребцов, и Хейхой заметил, что охотник стал с беспокойством поглядывать назад, как будто ища какие-нибудь способы помочь их бегству. Мало-помалу расстояние между ними стало сокращаться.
Вскоре залп ружей Ирокезов прервал тягостное молчание. Одна из пуль вышибла весло из рук вождя; пролетев по воздуху, оно упало в воду далеко от каноэ. Преследователи радостно закричали и выстрелили ещё раз.
– Майор, займите-ка моё место, – проворчал Соколиный Глаз, – а мне придётся напомнить этим пройдохам, кто такой Длинный Карабин.
Охотник проверил, заряжено ли его ружьё, потом быстро прицелился и потянул спусковой крючок. Находившийся на носу переднего каноэ Ирокез, приготовившийся стрелять, упал навзничь, винтовка вывалилась из его рук в воду. Индейцы подняли вой, в котором ясно зазвучали нотки досады.
Путь каноэ лежал теперь вдоль высокого скалистого берега.
– Тут есть замечательное местечко, где мы сумеем ловко пристать к берегу и скрыться, – сказал Соколиный Взгляд, заряжая своё ружьё и подтягивая к себе оружие Чихохоков. – А я, пока суть да дело, угощу Массавомаков ещё доброй горстью свинца.
Он ловко выстрелил три раза подряд из всех ружей, свалил двух Ирокезов и пробил днище одной лодки. Преследователи смешались и замедлили свой ход.
– Ну вот, теперь пора и на землю ступить.
Они быстро выгрузились и легко побежали вверх по камням.
– Старайтесь не наступать на траву, майор, – подсказывал охотник, – а уж камни умеют хранить тайны. А вообще-то я советую вам сменить ваши неуклюжие высокие башмаки на обычные индейские мокасины.
– Но это совсем не модно. Меня бы никто не понял из моих близких друзей, если бы узнал про такое, – расстроился Пьер.
– Чушь собачья. Мокасины являются выдающимся индейским изобретением, и очень древним. Они удивительно удобны в своей прилаженности к ноге, прекрасны по материалу и отделке и прочны в носке. Они могут поспорить с лучшим приспособлением для защиты и украшения ноги, когда-либо изобретённым как в древние, так и в новые времена. Это единственное, в чём индейцы опередили остальные народы. Мокасины заслуживают того, чтобы их поставили в один ряд с самыми лучшими частями одежды, если говорить о полезности, прочности и красоте.
– Но где же мне взять мокасины?
– Сейчас подстрелим кого-нибудь из Ирокезов и снимем с него обувку.
– То есть с чужой ноги?
– Конечно. А вас что-то смущает?
– Но ведь могут быть всякие там грибки и прочие кожные болезни, – возразил Пьер.
– Чепуха, мой друг. Индейцы чистоплотны до ненормальности. Никаких грибков у них не бывает, равно как и венерических заболеваний.
– Правда? – оживился француз. – А Париж, знаете ли, просто замучен всевозможными недугами, которые случаются в результате неразборчивых любовных связей. Да-с, Париж стал похож на клоаку.
– Я не был в Париже с детства, – задумчиво произнёс охотник.
– С тех пор он сильно изменился. Я не дома и улицы имею, конечно, в виду, а людей, моду, общий дух. Женщины совершенно распустились. Совсем недавно, например, в моду вошла обнажённая грудь, и теперь вырез на платье делается по возможности более глубоким. То, что раньше считалось неприличным, сегодня стало не только допустимым, но чуть ли не обязательным. Помню, одна мать сказала своей дочери, когда они пришли в общество, где были не только дамы, но и мужчины: «Глупая девочка, ты почти совсем закрыла свою грудь. Терпеть не могу твоей дурацкой стыдливости». Да, сударь, подобная стыдливость глупа в глазах опытной женщины, знающей, что нет для мужчины более соблазнительной приманки. Некоторые особы дошли до того, что выходят на улицы с совершенно открытой грудью. Вокруг них обязательно собираются целые толпы, однако никто не осуждает модниц, но даже наоборот… Женщины – коварные создания. Они придумали столько приманок для наивных своих поклонников: при помощи лифа, корсета и специальной брони из рыбьей кости, которая отодвигает назад плечи и руки, тем самым заставляя женскую грудь выдаваться вперёд, женщины принимают такое положение, в котором её хотят преимущественно видеть. Но заметьте – нет в этом ничего естественного!
– Что ж, таковы причуды цивилизованных нравов, – ответил охотник. – Здесь (среди дикарей) вы никого не удивите голым телом. Здесь совокупляются без всякого стеснения прямо на глазах у соседей и детей, потому что живут все в одном доме, где нет отдельных спален. Здесь некому воскликнуть: « Прикройте грудь, чтоб я вас слушать мог: нам возмущают дух подобные предметы, и мысли пагубным волнением согреты…»
– « Ужель соблазн так трудно побороть, и столь губительно на вас влияет плоть?»– продолжил Пьер. – Я вижу, вы любите Мольера?
– Нет. Не люблю. Но иногда хочется щегольнуть вдруг чем-нибудь таким вот, литературным… Что там ещё в памяти затерялось?
Любовь, влекущая наш дух к красотам вечным,
Не гасит в нас любви к красотам быстротечным;
Легко умилены и очи и сердца
Пред совершенными созданьями Творца:
Ведь то его лучи сияют в вам подобных,
Но в вас он сочетал всю прелесть чар беззлобных:
Он вашему лицу дал яркость красоты,
Смущающую взор, влекущую мечты…
– Вы чудесно читаете стихи! – захлопал в ладоши Пьер Хейхой.
– Да, но давайте будем меньше разговаривать, ибо слова отнимают слишком много сил, а нам надо так высоко взобраться. Горы здесь крутые, тропинки сыпучие, дикари злющие…
ГЛАВА ШЕСТАЯ, В КОТОРОЙ РАССКАЗЫВАЕТСЯ, КАК СОКОЛИНЫЙ ВЗГЛЯД ПРИВЁЛ СВОИХ СПУТНИКОВ К ДЕРЕВНЕ ИРОКЕЗОВ-МОХОКОВ И КАК ОТВАЖНЫЙ ПЬЕР ХЕЙХОЙ ПРЕДПРИНЯЛ ГЕРОИЧЕСКИЕ ШАГИ И ПОПАЛ В ТРУДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ