ПОДЛИННЫЕ СОЧИНЕНИЯ ФЕЛИМОНА КУЧЕРА
Шрифт:
– Я не хочу обсуждать этот вопрос, потому что эта молодая женщина принадлежит мне по повелению моего сна! – возмущённо закричал Хитрая Лисья Морда, потеряв над собой контроль.
– У-ух! – пронеслось над толпой. – Сон! Это другое дело. Тогда, конечно, можно нарушить любое правило.
– Он врёт, – поднялся со своего места Пьер, сам удивившись своей наглости. – Ничего такого ему не снилось.
– Нет, я не вру! – оскалился дикарь.
– Врёшь!
– Не вру!
– Как ты можешь доказать, что не врёшь? Я вижу по твоим глазам, что твой язык сейчас лжив, – настаивал Пьер, понимая, что отступать некуда. – Я вижу, я много чего вижу. Я покинул мир Бледнолицых потому, что он насквозь пропитался ложью, в нём нет места искренности. Я научился чувствовать ложь на расстоянии по запаху! Вот какой я! И я утверждаю, что ты обманываешь своих братьев!
Ирокезы загалдели, когда кто-то из индейцев перевёл слова Хейхоя.
– И как же пахнет ложь? – с недоверием спросил один из стариков.
– Очень просто, – Пьер незаметно скользнул пальцем у себя в промежности и решительно шагнул к Хитрой Лисьей Морде.
Теперь он опасался не только за последствия своей дерзкой выходки, но и за то, что вблизи Ирокез узнает его. Его ноги дрожали, когда он остановился перед воином. Не переставая раздувать ноздри и таращить глаза, Хейхой провёл испачканной рукой по губам индейца и тут же повернулся лицом к остальным дикарям.
– Понюхайте! Чем пахнет?
Ирокезы один за другим выходили вперёд и обнюхивали руку Пьера. Все без исключения морщились и отворачивались.
– А теперь я покажу, что другие слова так не пахнут. – Француз подошёл к старой женщине, державшей речь несколько минут назад и провёл по её губам чистой рукой. – Вот вам, нюхайте! Совершенно другой запах. Разве не так? Я – большой шаман. Я знаю, что я делаю, братья мои. Я всегда выступаю за правду.
Дикари не переставали гудеть. Любовь к правде была отличительной чертой характера Ирокезов. Во всех случаях и при любой опасности Ирокез говорил правду без страха и колебания. Лицемерию не было места в его душе. Язык Ирокезов не допускал двусмысленности и извращения слов говорящего. Он был прост и ясен. Но после соприкосновения с белыми людьми природная правдивость индейцев иногда утрачивалась, в чём были повинны пристрастие к спиртным напиткам и близкое знакомство дикарей с европейскими способами ведения торговли, где на каждом шагу индейцы встречали обман. И всё же в своём подавляющем большинстве Ирокезы оставались верны сказанному слову.
Пьер Хейхой сам не ожидал такой бурной реакции на свою хитрость и теперь с удовольствием потирал руки.
Обвинённый и фактически уличённый во лжи, Хитрая Лисья Морда стоял неподвижно, не понимая ровным счётом ничего. Ведь он действительно видел сон, который заставил его отправиться на поиски двух сестёр, задолго до встречи с Пьером Хейхоем. Он отыскал именно тот посёлок французов, который был во сне, где и подрядился проводником к офицеру и двум молодым женщинам. Правда, во сне он не видел их лиц, но одна из них была желтоволосой, а другая – чернявой, и про эту вторую голос сказал ему: «Эту Черноволосую ты должен сделать своей женой! От вас пойдёт великое потомство, которое принесёт славу Народу Длинного Дома». Что же случилось? Хитрая Лисья Морда судорожно соображал. Быть может, он привёл не тех женщин? Как же иначе объяснить тот факт, что от него так сильно пахло ложью? Все соплеменники унюхали ужасный запах. Неужели придётся отказаться от Черноглазой? А она уже стала нравиться ему…
Ситуация, в которую попал храбрый Ирокез, была ужасной. Он стоял напротив своего врага и не мог расправиться с ним. Он навлёк на себя гнев стариков. Он опустил плечи и не знал, как поступить.
– Успокойтесь, люди, – заговорил другой старик. – Мы оставим этот вопрос на завтра. Сегодняшний день начался плохо, мне не нравится это. Я не успел даже поесть, а на мою голову обрушилось столько трудных вопросов. Давайте проведём этот день спокойно, а не так, как началось утро… Где моя кукурузная каша? Разойдитесь все, не надо толпиться в одном доме! Займитесь своими делами!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, В КОТОРОЙ СОКОЛИНЫЙ ВЗГЛЯД ВНОВЬ ПОЯВЛЯЕТСЯ ПЕРЕД ЧИТАТЕЛЕМ, ВСТУПАЕТ В СХВАТКУ С КОВАРНЫМ МОХОКСКИМ ШАМАНОМ И СПЕШИТ НА ВЫРУЧКУ ДРУЗЬЯМ
В тот же вечер старый деревенский шаман, устав от постоянных нетерпеливых криков молодых соплеменников, которые то и дело начинали спорить между собой о поведении Хитрой Лисьей Морды, накинул на себя огромную медвежью шкуру и вышел за пределы деревни. Он собрался провести несколько часов в уединении, чтобы посоветоваться с Великим Духом. Пришедший бродячий провидец из племени Бледнолицых, бросивший тяжкое обвинение в лицо Хитрой Лисьей Морде, вызывал подозрение в старом шамане.
Он медленно шагал по тропинке, углубляясь в лес. Огромная медвежья шкура покрывала шамана с ног до головы, почти полностью скрывая тело. Медвежья маска с большими клыками низко нависала над его лицом. Рукой индеец опирался на длинный посох, с кривого конца которого свисала большая связка волчьих зубов и ушей и черепаший панцирь. К коленям дикаря были привязаны волчьи хвосты, подметавшие землю при каждом шаге.
Остановившись под деревом, на ветвях которого повсюду висели оленьи рога и маленькие кожаные мешочки с подношениями лесным духам, шаман остановился и заунывно запел. Из листвы вылетела стая маленьких птичек, подняв гомон. Змея выползла бесшумно из корней дерева и уставилась чёрными глазками на поющего индейца.
Пропев все слова, шаман медленно опустился на землю и скрестил ноги. Его фигура, облачённая в медвежью шкуру, сжалась и стала похожей на настоящего медведя.
Прошло не менее получаса, а старый шаман всё не двигался.
– Здравствуй, Скрипучие Ноги, – произнёс внезапно чей-то голос, и индеец поднял голову.
Из густого кустарника появился Соколиный Взгляд, раздетый до пояса.
– Давно я не встречался с тобой, старик. Что ты делаешь тут в одиночестве? – негромко спросил белый охотник.
– Я смотрю сон, который видел много дней назад Хитрая Лисья Морда. А ты что делаешь здесь? Зачем пришёл к нашим вигвамам, изменник?
– Я слежу за тобой, старый пройдоха. Зачем тебе знать, что видел во сне Хитромордая Лиса? Что ты задумал?
– Какой-то странный Бледнолицый бродяга пришёл в нашу деревню и обвинил Хитрую Морду во лжи. Вот я и пришёл сюда и попросил Духов показать мне тот самый сон, чтобы узнать, кто из них врёт.
– Ну и что?
– Конечно же, обманывает чужак. Я и раньше так думал, но хотел проверить, – покачал головой индеец и медвежья маска затряслась над его сморщенным лицом.