Подлодки в бою. «Топи их всех!»
Шрифт:
Это особенно трагично, потому что ранее «Сэйлфиш» называлась «Скволус» и 23 мая 1939 года во время испытаний затонула. Именно «Скалпин» быстро обнаружил затонувшую лодку, что позволило спасти всех людей. Лодку потом подняли, но на всякий случай переименовали… Вот такое трагическое совпадение. А «Тюё» стал первым японским авианосцем, который потопила американская подводная лодка.
Японский же торговый флот в 1943 году потерял уже более 2 миллионов тонн, теперь в распоряжении японцев осталось всего 4,5 миллиона тонн (с учетом вновь построенных судов), и уже начала ощущаться нехватка транспортных судов. Однако с организацией противолодочной обороны дело шло по-прежнему ни шатко ни валко, что и привело к катастрофе 1944 года.
1944 год стал годом решающего перелома на Тихом океане, американские войска перешли в наступление по всем направлениям, и выяснилось, что японцы ничего не могут им противопоставить, хотя они долго к этому готовились и накапливали силы. Хуже того, они не сумели
Вы можете удивиться, почему мы ничего не рассказываем о действиях японских подводных лодок. Да просто потому, что рассказывать о них особо нечего, лучше всего судьбу японского подводного флота описывает одно-единственное слово, ставшее названием книги М. Хасимото – «Потопленные». Хасимото знал, о чем говорил, хотя бы просто потому, что сам служил командиром подводной лодки I-58, и даже потопил тяжелый крейсер «Индианаполис». Увы, японский подводный флот не сыграл практически никакой роли в войне, хотя и сумел нанести американцам несколько болезненных уколов. Но это были именно уколы, не более того. Ну, добила лодка поврежденный в битве при Мидуэе «Йорктаун», и что? Это как-то изменило результат сражения? Японские подводные лодки с треском провалили свою главную задачу – уачстие в генеральном сражении. Результаты действий японских лодок против торговых судов вообще ничтожны – за всю войну примерно 184 судна общим водоизмещением около 900 000 тонн – это по последним подсчетам Эрминио Баньяско, более ранние цифры заметно ниже. Словом, примерно двухмесячный результат боевой деятельности немецких субмарин!
Положение совершенно не меняет даже «самый удачный в истории торпедный залп», тем более что с ним тоже не все ясно. Это событие произошло 15 сентября 1942 года, когда американская эскадра в составе 2 авианосцев, 1 линкора и 10 других военных кораблей сопровождала транспорты, перевозившие 7-й полк морской пехоты на Гуадалканал и находилась в 150 милях юго-восточнее острова Сан-Кристобаль. Авианосец «Уосп» поднимал и принимал самолеты, когда в 14.44 наблюдатель неожиданно заметил следы 3 торпед по правому борту. Это японская подводная лодка I-19 сумела незаметно подкрасться к американской эскадре и выпустить 6 торпед из носовых аппаратов.
Сманеврировать авианосец не успел, и все 3 торпеды попали в цель, причем по странной случайности одна из них выскочила из воды и ударила в борт выше ватерлинии. Все попадания пришлись в район бензиновых цистерн и вызвали сильнейшие пожары. Вдобавок все бензопроводы были заполнены топливом, так как шла дозаправка самолетов, поэтому ни о каком тушении пожаров не могло быть и речи. 2 торпеды проскочили под носом «Уоспа», одна – за кормой.
Авианосец получил крен 15 градусов, но пока еще сохранял ход, и командир корабля развернул его против ветра, чтобы дым сносило за корму и он не мешал тушить пожары. Но это были напрасные старания: примерно через 25 минут после попадания торпед прогремели три сильных взрыва – взорвались бензиновые пары, а еще через 10 минут командир корабля решил, что положение стало безнадежным и следует оставить авианосец. В 15.20 адмирал Нойес, находившийся на «Уоспе», согласился с этим, и корабли сопровождения сняли команду. Эсминец «Лэнсдаун» получил приказ добить его торпедами. Первые две не взорвались! Мы уже говорили о проблемах с торпедами Mark 14, эсминцу пришлось выпустить еще 3 штуки, отключив магнитную часть взрывателей. Они сработали как надо, и все-таки пылающий авианосец продержался на воде до 21.00, заставив командира «Лэнсдауна» изрядно понервничать. Можно было бы сказать, что все хорошо, что хорошо кончается, но когда «Уосп» скрылся под водой, ни у кого из американцев язык бы не повернулся выдать такое.
Кстати, а почему мы назвали этот залп самым удачным? Да потому, что 2 торпеды, прошедшие перед форштевнем «Уоспа», были замечены с легкого крейсера «Хелена», который поспешно отвернул в сторону. Зато эсминец «О’Брайен» оказался менее удачливым: от одной торпеды он увернулся, зато вторая ударила в носовую часть с левого борта. Непосредственные разрушения оказались не слишком велики, но, как выяснилось позднее, корпус корабля был серьезно поврежден. Эсминец сумел добраться до Нумеа, откуда после временного ремонта 10 октября отправился в Сан-Франциско на ремонт капитальный. Но 18 октября вода неожиданно начала поступать внутрь корпуса, и корабль поспешно повернул к ближайшему острову. Командир приказал сбросить в воду все, что только можно, чтобы облегчить эсминец и на всякий случай приготовиться к эвакуации. Предосторожность оказалась кстати, так как утром 19 октября у «О’Брайена» просто отвалилась часть днища, и он начал тонуть. Хотя корабль и прошел целых 3000 миль после того, как был торпедирован, от судьбы, как выяснилось, уйти нельзя.
Шестая торпеда, которая прошла за кормой «Уоспа», едва не зацепила эсминец «Лэнсдаун», была замечена эсминцем «Мастин» и в конце концов попала в «Норт Каролина» против первой башни. Новому линкору попадание одной торпеды было неопасно, хотя он и получил крен 5,5
Вся эта история запутывается тем, что в этот день примерно в этом же районе находилась подводная лодка I-15, которой могли принадлежать торпеды, попавшие в линкор и эсминец. Однако I-15 после похода возвратилась на Трук и не сообщила ни о каких атаках, зато I-19 вечером того же дня радировала о потоплении авианосца. В общем, принято считать, что все 5 торпед, попавших в цель, принадлежат I-19, потому что до сих пор не представлено убедительных доказательств противного.
В общем, японский подводный флот отличился в другом. Например, в доставке снабжения на изолированные островные базы. Если англичане некоторое время снабжали Мальту таким образом, а советские лодки совершали походы в Севастополь, то для японцев это стало нормой, а не исключением. Им даже пришлось начать строительство специальных транспортных лодок Сэн-суйкан тэй– тип I-361. Дело закончилось уже форменным бардаком – армия, недовольная усилиями флота по снабжению таких гарнизонов, приступила к строительству собственных подводных лодок! Флот резко возражал против этого, но армейцы настояли на своем и даже построили около двух десятков подводных лодок.
Примерно таким же анекдотом выглядит попытка организовать бомбежку американской территории самолетами с подводных лодок. В сентябре 1942 года подводная лодка I-25 капитан-лейтенанта Тагами отправилась к берегам Америки, и гидросамолет E14Y, пилотируемый Нобуэ Фудзитой, сбросил пару мелких зажигательных бомб на лесной заповедник в Орегоне. Ничего, кроме пары мелких пожаров, которые были быстро потушены, не получилось. Но лиха беда начало. За неимением других возможностей японцы решили попытаться атаковать шлюзы Панамского канала с помощью самолетов, базирующихся на подводные лодки. Чтобы поднять что-то более существенное, чем 80-кг бомба, требовался более крупный самолет, и он был создан – М6А «Сэйран». Он мог нести либо 800-кг бомбу, либо 450-мм торпеду, чего, как полагали японцы, хватит для уничтожения шлюзов. Расчет был весьма сомнительным, так как гидротехнические сооружения отличаются большой прочностью (напомним, что англичане для уничтожения немецких дамб и каналов применяли многотонные бомбы). Поэтому надежда, что пара 800-кг фугасок принесет желаемый результат, выглядит довольно призрачной.
Специально для подобных атак началось строительство лодок Сэн ТокуI-400, которые могли нести по 3 гидросамолета М6А. Эти лодки стали самыми крупными из дизельных, так как имели водоизмещение 5200 тонн, в полтора раза больше, чем знаменитый французский подводный крейсер «Сюркуф». Предполагалось, что лодки I-400, I-401 и более старые I-13, I-14 (соединение получило громкое название «Синрю Токубецу Когэкитай» – «Соединение специальных атак „Божественный дракон“») подойдут к побережью Эквадора и ночью поднимут 10 самолетов «Сэйран». Самолеты пересекут Панамский перешеек и сбросят бомбы на шлюзы Атлантического побережья. В этом случае из-за перепада высот по каналу должна была прокатиться волна, которая довершит разрушения. В июне 1945 года начались тренировки, для чего была построена деревянная модель шлюзов. Но к тому времени, когда все подготовка завершилась, пала Окинава, и положение Японии стало совершенно безнадежным. Поэтому командование японского флота решило переключить лодки на цель, которая сулила более непосредственную и быструю выгоду – стоянку американского флота на Улити. Первый удар должны были нанести 4 скоростных разведчика C6N «Сайюн», вылетевшие с Трука, а потом 6 «Сэйранов» с I-400 и I-401 атаковали бы американцев повторно. Но операция провалилась. «Сайюны» на Трук должны были доставить I-13 и I-14, однако первая была потоплена по дороге туда. А единственной операцией, в которой участвовала I-400, стали перевозки топлива и соевого масла из Маньчжурии в Японию. Лодки капитулировали, а в 1946 году были спешно потоплены американцами якобы в ходе испытаний новых торпед для собственных подводных лодок, но циркулирует слух, что таким образом американцы хотели избежать передачи подводных авианосцев Советскому Союзу, который этого потребовал.
Чисто японской операцией стала доставка сверхмалых подводных лодок для атаки кораблей в гавани, что они делали несколько раз с переменным успехом, но это уже относится скорее к диверсионным акциям, чем к регулярной войне.
Но вернемся к американским лодкам. Их действия в 1944 году были заметно облегчены тем, что американский флот получил передовые базы на Маршалловых островах (Маджуро), а потом и на Каролинских (Палау). Это в разы сократило время в пути к месту активных операций, что не могло не сказаться на результатах. Южно-Китайское и Восточно-Китайское моря и Тайваньский пролив стали настоящим кладбищем для японских торговых судов. В 1944 году на дно отправились транспорты и танкеры водоизмещением более 4,1 миллиона тонн, к концу года в распоряжении Японии осталось менее 2,5 миллионов тонн, чего явно не хватало. Экономика метрополии начала испытывать нехватку ресурсов, что сказывалось даже на производстве вооружений, хотя пока еще в меньшей степени, чем на гражданских отраслях.