Подпольная империя

Ромов Дмитрий

— Ну вот, наконец-то начались правильные вопросы. Единовременный и регулярнй.

— Всего и побольше? — уточняет Платоныч. — И что взамен?

— Спокойная работа, полная безопасность, защита от судебного преследования.

Мы с Платонычем переглядываемся, и я едва заметно киваю. Он тоже кивает и говорит Самойлову:

— В принципе, мы не против. Сколько хотите?

— Пятнадцать сразу, — вступает спутник Самойлова, до сих пор хранивший молчание, — и по десятке в месяц. Это сначала. А дальше увидим.

— Грабёж! — моментально

реагирует Большак.

— Нужно, чтобы вы подтвердили свои полномочия, — заявляю я. — А то пришли какие-то охрененные чуваки, которых никто никогда не видел и говорят, мол давай бабки. И чё? Может, лучше вы нам бабки дадите, а мы вас защитим?

— Обыск достаточное подтверждение полномочий? — угрюмо спрашивает Самойлов и лицо его искажает недовольная гримаса.

Надо же иметь такое невыразительное, скучное и пресное лицо. Это прямо талант или, вернее, дар.

— Ну, давайте, показывайте постановление.

— Когда я приду с постановлением, — мрачно объявляет он, платить будет поздно. — Тогда нужно будет дырку в затылке ожидать.

— А генерал Троекуров знает о вашей инициативе? — спрашиваю я, чуть наклоняя голову вбок.

— Генерала Троекурова уж нет давно, — поучительно-пренебрежительно отвечает Самойлов. — У нас сейчас другой генерал командует.

— Кто? — удивляюсь я.

— Х*й в пальто! Так что, насчёт бабок?

— Надеюсь, вы понимаете, что с собой-то такой суммы нет, — разводит руками дядя Юра. — Деньги большие, нужно собрать.

— Значит поедем на кичу. И будем там прохлаждаться, пока не случится чудо и не появятся бабки.

— Так просто физически невозможно предоставить вам нужную сумму сегодня.

— И вообще, откуда такие числа? Ещё ни грамма не продали, а деньги отдай такие, будто уже целый год успешно торговали.

— Завтра утром значит! — снова оживает при упоминании денег спутник Самойлова.

— Завтра только три тысячи смогу, — качает головой Большак. — Больше не найти. Остальное в рабочие дни.

Наши будущие покровители переглядываются и, подумав, соглашаются.

— Ладно. Завтра в десять утра три тысячи. В понедельник в двенадцать часов остальная сумма. Ясно?

— Где?

— Давайте прямо в ментуре, — предлагаю я. — На самом видном месте всегда безопаснее всего.

— Исключено, — Самойлов чуть выставляет руку вперёд. — Категорически нет.

— Ну, а где тогда?

— В кинотеатре «Юбилейный», — говорит он и достаёт из кармана серо-голубую полоску бумаги. Вот билет.

Смотри-ка, матёрые. Билеты заранее купили.

— Что за кино? — спрашиваю я. — Империя страсти?

Подполковник не обращает на меня внимание.

— На месте слева будет сидеть наш человек.

— Я впечатлён, — с чувством говорю я. — Сразу видно, ребята, вы профессионалы. А где ваша машина, я не заметил перед зданием?

Он с чувством превосходства кивает. Мол мы-то крутые шпиёны… И бэтмобиль тоже припрятали неспроста. Должно

быть, это их «тройка» стоит за забором. Надо бы её сюда закатить…

— Короче, самогонщики, чтоб завтра в указанное время бабки были! — приказным тоном объявляет Самойлов. Ясно?

Конечно, ясно. Яснее некуда.

— Будут, — кивает Платоныч. — Только нам нужны железные гарантии, товарищ подполковник.

— Вы не в том положении, — отвечает тот, чтобы диктовать условия. — Желаете проверить на деле, чем кончится? Ничем хорошим, уверяю. Лично мне вы даже чем-то симпатичны, и будет жалко видеть вас сломленными, подавленными и может быть даже опущенными. Пораскиньте мозгами. Это ведь веский аргумент, чтобы поверить, не так ли? Так что, давайте уж без лишних сомнений, трепыханий и терзаний. Отдаёте деньги и живёте спокойно, ни о чём не волнуетесь. Так что, по рукам?

— По рукам, — задумчиво отвечаю я.

Платоныч немного рассеянно кивает.

— Ну что же, — одаривает нас Самойлов лучезарной улыбкой. — Желаю вам успехов в труде и счастья в личной жизни. Если до завтра передумаете, вам крышка. Моментально, бесповоротно и неотвратимо. Ясно?

Мы двигаемся к двери. Она большая, двустворчатая, требующая небольшого ремонта. Одна её створка наглухо заклинена, так что открыть не представляется возможным. Поэтому проходить можно только по одному.

Подполковник Самойлов идёт первым. За ним следует молчаливый спутник, пробуждающийся к жизни и начинающий выдавать связные слова лишь при упоминании денежных средств. Следом двигаю я, и замыкает шествие Платоныч.

Мы покидаем производственное помещение. В том, что здесь ещё ничего не готово и ведутся работы есть, кстати, большой плюс — тут находится довольно много посторонних предметов. Например, лопата-подборка.

Её-то я и подхватываю, проходя мимо. И теперь, когда один из так называемых ментов уже прошёл в дверь, а в торой поднимает ногу, чтобы перешагнуть порог, лопата получает возможность сыграть заметную роль во всей этой драматичной и, вместе с тем, немного комичной истории.

Я резко её поднимаю и с неожиданно громким звоном опускаю на шляпу спутника Самойлова. Он бедный даже ойкнуть не успевает. Молча и совершенно безропотно и даже покладисто он начинает валиться на бетонный пол. Всё-таки способность держать язык за зубами определённо можно назвать добродетелью.

Привлечённый странными звуками, Самойлов оборачивается. На лице его отображается явное недоумение и даже беззащитность. Кажется, он совершенно не ожидает удара в спину. Впрочем, получает он его и не в спину вовсе. Он получает удар лопатой по голове. Бам!

Веселей, ребята, выпало нам строить путь железный, а короче — БАМ.

В данном конкретном случае «БАМ» означает звук от удара.

Мы с Платонычем стоим над поверженными врагами и смотрим друг на друга. Неординарная ситуация, чего уж…