Подснежник
Шрифт:
— Но, Селестен…
Музыкант колебался какое-то время (это было видно по его лицу), потом приблизился к Алену и сказал, внезапно переходя на «ты»:
— Закрой глаза, Ален.
— Зачем? — Мужчина был ошарашен.
— Закрой, — настойчиво повторил Селестен, и лицо его слегка окрасилось румянцем.
Дьюар пристально посмотрел на Труавиля, прежде чем смежить веки. Секунду спустя губ мужчины коснулся поцелуй — прохладный, словно дуновение ветерка. Сердце Дьюара забилось, но никакого продолжения не последовало. Отчаянно запахло подснежниками.
—
Ему никто не ответил.
Тогда Дьюар распахнул глаза, и зрачки его расширились: Селестена не было.
— Селестен? — испуганно вскрикнул мужчина, поворачиваясь вокруг себя, в надежде его отыскать, но юноши не было в комнате.
Взгляд Алена упал на дверь, и мысль поспешила: «Он, наверное, потихоньку вышел…»
Мужчина бросился к двери и дёрнул за ручку. Дверь была заперта. Ещё не осознавая того, что заперта она изнутри, Ален повернулся, растерянно и почти озадаченно потирая лоб, и увидел лежавший на полу цветок. Подснежник? Откуда ему взяться здесь, да ещё в такое время года? Ален, удивлённый этим обстоятельством, нагнулся, поднял цветок, распрямился и… Волна необыкновенного страха прокатилась по нему, охватывая всё целиком: тело, душу, разум…
Что это было?!
До Алена дошло, что дверь заперта изнутри. Стало быть, никто из этой комнаты выйти не мог. Получается, Селестен… Бог мой, получается, что он… Если он не вышел, поскольку не мог выйти, ведь дверь ещё заперта изнутри… Если бы он вышел, она была бы открыта или заперта снаружи…
Глаза Дьюара округлились. Получалось, что он не вышел, а просто… исчез?! Исчез. Испарился. Дематериализовался. Если был вообще.
Что это было?!
Дьюар почувствовал, что внутри всё умирает. Ноги у него подкосились. Он выронил цветок из ватных рук.
— Селестен! — успел крикнуть он, прежде чем пелена беспамятства захлестнула его.
========== Глава 13 ==========
Ален не знал, сколько пролежал без сознания.
— Кто же это был? — простонал он, едва придя в себя.
Когда пелена, окутывавшая его, рассеялась, Дьюар обнаружил, что лежит на полу вниз лицом, сжимая в руке подснежник.
Ален сел. Голова раскалывалась, мысли разбегались в разные стороны.
Кто или что это было?
— Господи, — прошептал мужчина, глядя на цветок, — он ведь и вправду ушёл!
Ушёл. И не просто ушёл, а…
— Он исчез. — Глаза его снова наполнились ужасом, а сердце тоской. — Просто исчез… Как это возможно? Как это возможно?
Ален кое-как поднялся. Его всего трясло. Ужас перемешивался с болью. Болью от разлуки. Отчаяние от того, что разлука эта будет вечной. Поскольку Труавиль больше не распахнёт этой двери…
Его нет. А был ли он вообще? Существуют ли настолько идеальные…
Дьюар неожиданно для себя сделал вывод: люди не могут быть такими идеальными. Но кто сказал, что Труавиль был человеком? Кем или чем он был, Ален не знал, но в том, что он не был человеком, Ален был твёрдо уверен.
Вспомнить хотя бы те странные оговорки,
Ещё кое-что. Каким неуверенным был его тон, когда он говорил о том, откуда он и сколько времени уже здесь находится. Как мог он быть уверен, если он вовсе не пришёл, а просто появился? Материализовался, а потом…
Он никогда не соглашался позавтракать вместе. Да разве мог он есть?
Он ходил бесшумно. Не потому ли, что природа его нематериальна?
Он прочёл мысли, он вылечил неизлечимый недуг. Не от того ли, что явился из другого бытия, где всё возможно? Потому играл без фальшивых нот, что пришёл из Идеального, где нет уродства и неточностей.
Но как его назвать? Кем он был, если не человеком?
Сначала Ален подумал, что это было приведение. Да, чей-то призрак. Может, даже человека, прежде жившего в этом доме. Но, хорошенько поразмыслив, мужчина решил, что всё-таки призраком Селестен не был. В конце концов, он же не боялся солнечного света. Да и с какой стати призраку помогать человеку выздороветь? К тому же даже у призраков есть национальность: они ведь были когда-то людьми. «Пожалуй, француз» — какая странная фраза! Не француз, но говоривший на чистейшем французском. Кто же тогда, в самом деле?
А с другой стороны, все эти разговоры о вере, о Боге… да ещё эти странные шрамы… Может, это ангел-хранитель, слетевший с небес к отчаявшейся душе? Но почему тогда только спустя три года? Почему не сразу? И почему вообще?
Дьюар лёг поперёк кровати, невидяще глядя в потолок. Кто или что бы это ни было, оно ему помогло. И как помогло! Не только вылечило тело, но и душу перекроило: сделало его совершенно другим человеком.
«Всё возможно»? Мужчина прищурился на солнечные разводы вдоль по потолку.
Страх слегка поулёгся, но всё ещё было немного жутко. Ален столкнулся с чем-то непонятным, мистическим. И не просто столкнулся, а влюбился. Почувствовал его прикосновение и дыхание. Это нечто из другого мира было здесь ещё совсем недавно и перевернуло всю жизнь Алена своим присутствием. Жутко от того, что это было совсем рядом, а он ничего не понял.
«Вы всё со временем поймёте».
Только теперь Дьюар начал понимать. Вот зачем эти недомолвки! Как можно было сказать, что ты не человек? «Был бы я человеком…» Теперь-то всё понятно. Конечно, не человек. Но вот кто?
— Кем бы ты ни был, — прошептал Ален, — я люблю тебя.
С ума сойти, иначе и не скажешь.
Внезапно выплыло в памяти, что домоправительница… Да, похоже она что-то знала об этом! Возможно, она могла бы кое-что прояснить. Мужчина вскочил с постели и подошёл к двери.
Замк — это последнее, чего касался Селестен в этом доме. Ален нерешительно дотронулся до него. Ничего сверхъестественного не произошло. Замк легко открылся с привычным щелчком. Дверь отворилась, как и всегда, со скрипом. Всё, как всегда. Реальность и никакой фантастики.