Подвиг 1988 № 06 (Приложение к журналу «Сельская молодежь»)
Шрифт:
— Что вам еще о ней известно?
— Ничего.
— Кроме этой рыжей, может быть, вы еще кого-нибудь видели?
— Пожалуй… — Доктор снял очки и принялся их протирать. — Мужчину. И одного молодого человека. Собственно, поэтому я и решил, что у нее есть жених.
— Вы бы узнали этих людей?
— Может быть. — Он снова надел очки, внимательно посмотрел на следователя. — А это важно?
— Может быть.
— Вы сказали, — хрипло произнес Хинч, — что Ева Борошш упала из окна. Или это не так?
— Может, и не так, — сказал Пооч.
— Кажется, вы считаете меня дураком? — прищурившись, сказал Хинч.
— А вы меня?
— Я сказал вам все, что мне было известно. — Доктор резко подался вперед.
— Или почти все, — усмехнулся Пооч.
— Что вы хотите этим сказать?
— Наверху была драка. Просто невероятно, чтобы вы ничего не слышали!
Хинча передернуло.
— Значит, убийство. Это другое дело. Я попробую вспомнить, как выглядели знакомые Евы Борошш.
— Если не возражаете, — вставая, сказал капитан, — я поговорю с вашей домработницей. Прямо сейчас. И я бы хотел… — Он немного помедлил, посмотрел на окно, потом снова на доктора, — я бы хотел поговорить с ней с глазу на глаз.
Хинч скривил рот.
— Разумеется, — сказал он. — Напрасно вы меня подозреваете.
— Так что же вы все-таки слышали? — вдруг снова спросил Пооч.
— Я уже вам сказал, — невозмутимым тоном ответил Хинч, — я ничего не слышал.
Глава вторая
На пляже бурлила жизнь: раздавались голоса отдыхающих, визг детей, из транзисторов доносилась музыка, и, точно соревнуясь в громкости, звучали сразу несколько магнитофонов. Шум долетал даже на террасу дома отдыха, где, спасаясь от жаркого послеобеденного солнца, расположились две подруги, Манци и Трети.
— Одна лицевая, одна изнаночная, а теперь будем прибавлять… Трети, ты слышишь? — В руках у Манци было вязанье, а рядом — два розовых пушистых клубка.
— А… да, конечно, слышу. Ты только взгляни!
В дверях террасы показалась рыжеволосая женщина и ленивым сонным взглядом обвела помещение. На ней было зеленое платье, перехваченное в талии узким золотым пояском, на ногах — зеленые босоножки на высоких каблуках. Золотисто-рыжие волосы свободно падали на плечи, белую кожу покрывали мелкие веснушки. В доме отдыха она появилась только вчера и тут же привлекла внимание Трети, вечно занятой поисками таинственного.
— Видишь?
— Нет, — раздраженно ответила Манци.
— Смотри! Рыжая!
— Ну и что?
— Какая красавица! — воскликнула Трети. — Мужчины с ума по таким женщинам сходят. Пожалуй, ей и тридцати нет. И какая элегантная! Видимо, богатая. Как ты думаешь, она здесь одна?
Лениво потянувшись, женщина оглянулась. На террасу вошел молодой мужчина и обнял ее за плечи. На его загорелом лице светились веселые голубые глаза. Густые каштановые волосы в беспорядке падали на лоб. Прямой греческий нос, мягко очерченный подбородок. Приятное, красивое лицо. Одет он был в серый костюм и темно-синюю рубашку с отложным воротничком. Наклонившись, он что-то сказал женщине, та, подняв ресницы, посмотрела в сторону Трети и Манци зелеными глазами и, улыбнувшись, взяла под руку своего спутника. Проходя мимо двух женщин, она приветливо кивнула в их сторону:
— Какая чудесная сегодня погода, правда?
По бетонированной дорожке они направились к пляжу.
— Как видишь, она не одна, — сказала Манци.
— Мужчина только навещает ее. — Трети посмотрела им вслед. — Вчера вечером они сидели за столиком для гостей. Завтракала она одна и весь день пробыла одна. Он только что появился. Вчера он ее сюда привез, а сегодня уже прикатил проведать. Наверняка это ее любовник. — На лице Трети отразилось недовольство.
Манци опустила вязанье и с интересом посмотрела на подругу.
— Почему тебя так занимает эта рыжая?
Трети нахмурилась. Откинувшись на спинку шезлонга, она надела темные очки.
— Я уже где-то видела этого мужчину.
— Ну и что?
— Что-то мне в нем не нравится!
Манци укоризненно покачала головой.
— В тебе погиб великий сыщик!
— Не издевайся!
— А ты не вынюхивай! — взорвалась подруга. — Тысячу раз я тебе говорила, не суй нос в чужие дела! Ты несносная, любопытная старая дева!
Трети обиделась и, демонстративно вскинув голову, удалилась. Она отправилась именно в ту сторону, куда только что ушли рыжеволосая и ее спутник. Но когда она спустилась с террасы, они уже скрылись из виду. Значит, пошли не на пляж, а свернули к главному корпусу. Трети прибавила шагу и как раз застала сцену прощания: мужчина, поцеловав свою спутницу, сел в стоявшую у ворот кофейного цвета «шкоду» и уехал. Женщина помахала ему рукой. Повернувшись, она столкнулась с Трети.
— Ах… Добрый день, — нехотя сказала она.
— Добрый день, дорогая…
— Меня зовут Жофия, — представилась рыжая и протянула руку.
— А меня Трети. Вернее, Эржебет Кёкень, но все зовут меня просто Трети. И вы можете меня так называть, дорогая Жофия. А этот молодой человек, который сейчас уехал, он ваш жених?
— Да.
— А вы, наверное, разведенная?
— Угадали.
— Не сердитесь, милочка, на мои слова, — возбужденно тараторила Трети, — вы такая красивая женщина! Просто красавица! Но вы очень легкомысленны. По-моему, ваш жених совсем не тот человек, за кого вы его принимаете. Я на вашем месте была бы более осмотрительной.
Жофия смотрела на нее испуганным взглядом.
— Что с вами? Вам плохо? — спросила Трети, смущенно краснея. — Нет, нет, я прекрасно понимаю, что с моей стороны это бестактно, но я очень за вас беспокоюсь. Я уже где-то видела вашего жениха… Его лицо сразу показалось мне знакомым. Только вот никак не могу вспомнить где. Но я уверена, что тогда ваш жених был блондином. А теперь он шатен. Берегитесь его, это нечестный человек. Я… вы… — лепетала Трети, все больше смущаясь, — я чувствую, вам грозит опасность!.. Я желаю вам добра… Не хотите к нам присоединиться? Идемте, я познакомлю вас со своей подругой, — трещала Трети, увлекая Жофию к террасе.
Она надеялась, что Манци там уже нет. Трети хотелось побыть с Жофией вдвоем. Но Манци все еще была там, она вязала и делала вид, что не замечает их.
— Разреши, я познакомлю тебя с Жофией, — заговорила Трети самым кротким голосом, на который только была способна, потому что Манци не любила заводить новые знакомства. — Я так рада, втроем нам, конечно, будет веселее. Присаживайтесь, дорогая. — И Трети торопливо придвинула еще один шезлонг.
Жофия села.
— Здесь очень мило, — сказала она, улыбнувшись не столько приветливо, сколько вежливо. — Вы ведь уже давно здесь? А я только вчера приехала и пробуду здесь неделю. Это мой жених устроил меня сюда. — Она жеманно потянулась, точно ленивая кошечка, и вытянула вперед ноги. — Я, собственно, не хотела ехать, но Геза настоял. Он уверяет, что я плохо выгляжу, хочет, чтобы к нашей свадьбе я была красивая. Мы скоро поженимся.